Воспитанник Шао. Том 4. Праведный Дух Абсолюта

— А что она знает? Мы не знаем. Но, думаю, от своих надуманных предпосылок политики на семьдесят процентов за Дэна. Но нам заграница, как ты знаешь, по боку. Всё решает партийная верхушка. Договорятся мирно, всё будет хорошо. Нет — будут лететь головы по касательной с площадей в отхожую корзину.

— На всю эту политическую аналитику и мудрые выводы, грамотных не хватит.

— Выводы будут. Но не в газетах и журналах, не в полемике общественности, а в головах тех мудрецов, кто следит за темой и дёргает за нужные верёвочки. Мы, конечно, не последние люди в этой глобальной политике, но мы не знаем главного. А за это и больно, и обидно. Я за Мао десятилетиями шёл, а к чему пришёл? К разбитому корыту, которое называли светлым будущим нашей родины. Равноправием. Братством. Миром. Что мы видим — борьба за власть и господство в темноте, в коридорах, под ковром. Кроме, сволочных рож и свирепых, жирных харь, ничего не видишь ни в правительстве, ни в ЦК. Это Китай? Это государственный дебилизм на уровне государственного маразма. Будущее тёмно и неизвестно. Я сорок лет с Мао. Мудрости набрался. Но счастья в народе не вижу. Смерти, лагеря смерти, жизнь в смерти. Это всё, чего мы достигли с песней, с музыкой, с цитатниками. Не жизнь — виртуальный спектакль. Я завидую монахам, они как-то гораздо правильней живут. Мы, как муравьи — чего-то бегаем, чего-то крутимся, но ничего не находим. А время продолжает свой безжалостный ход и отодвигает нас к той стороне бытия, где наш опыт жизни и мудрость познания никому не пригодятся.

Чан возбуждённо вскочил и в замешательстве заходил по кабинету.

— Что с вами, генерал? Раньше вы таким никогда не были.

— Не был. Успокойся. Я близко знаю Мао и других. И поэтому знаю, что будет происходить после смерти Председателя. Ленин, Троцкий дружно строили для народов рабовладельческий концлагерь. Сталин завершил строительство ужасного рабовладельческого государства. Мао построил точную копию рабовладения для китайского народа и это страшно для будущего, для земной цивилизации. Мы отошли от земной цивилизации, произошло историческое отщепление от развитого мира. Мы, как пещерные племена, не выше.

— А страна наша не рухнет?

— Ещё бы! Кому надо против бешенного миллиарда бедных, чумазых муравьёв лезть. Себе дороже. Япония — кто? Никто. А сколько лет воевала Китай? Позор. Позор от того, что правят амбициозные козлы. Не меньше и не больше. Не народ. Не законы. Кто-то. Кто присвоил себе право казаться умнее других? Фантастика советского писателя Ефремова в действии — роман «Час быка». Жуть. Будущее мрачно. Непредсказуемо. У нас худшие паровозы, корабли, самолёты, машины. У нас нет учёных. Никто не знает — чему учат в школах. В институтах. Земля запуганных крестьян — не больше. Мы должны давно, уже, в космосе летать — вместо этого землю мотыгами роем, копаем. Ужас. Кричать можем, но не больше. Нет никакого движения — гиблая трясина, сплошное болото. У меня одно осталось — вера в Дэна. Может он сдвинет огромную нацию с места. Если жена Мао придёт к власти, то ещё на долгое время — каторга и государственный концлагерь, карцер, репрессии, рабовладение под флагом патриотизма и любви к рабовладельцам.

— Дорогой генерал, вы меня шарашите. Какой я смелый вольнодумец, но вы меня далеко превзошли.

— Чан, все старики так думают.

— Вы так долго, предано служили идее.

— Идея оказалась глобальным враньём, созданной для закабаления и порабощения огромного, нищего, безграмотного народа.

Генерал успокоился, выпрямился в кресле; внешне, заметно осунулся, лицо его посерело, но острые глаза продолжали испускать мощный живительный свет отдалённой, мерцающей галактики.