Воспитанница института для благородных девиц

Длинное плотное тёмно-коричневое платье в первую минуту показалось мне немного колючим, но я быстро привыкла. Для меня оказалось немного трудно в первый раз застегнуть пуговицы на спине, однако, я справилась.

А вот в фартуке, который надевался поверх платья, я запуталась. Кастелянша помогла, хоть и странно обозвала Провинцией.

Фартук был большим, чёрным и походил, почти, на второе платье. Он одевался как-то сбоку, а сзади завязывался бантом. Низ фартука был, словно бы, второй юбкой. Он оказался немногим короче платья, его полы почти соединялись сзади, а верхние передние и задние полочки полностью закрывали грудь, спину. Они по бокам были украшены большими воланами.

— Дорожный мешок поставишь в свой шкафчик. Я его тебе сейчас покажу. А в этом мешке твоё сменное бельё, форма для физических занятий и белый фартук на праздничные дни. А здесь расчёска, зубной порошок, мыло и полотенце. Распусти волосы и заплети их в одну косу. Умеешь сама? — кастелянша протянула мне коричневую ленту и вдруг покосилась на большие ножницы, лежавшие на её столе. — Если нет, обрежу тебе волосы.

— Умею! — вскрикнула я, выхватив у неё ленту, и, потупившись под строгим взглядом кастелянши, повторила. — Я хорошо умею заплетать волосы, госпожа.

Когда я была готова, женщина со всех сторон окинула меня придирчивым взглядом и удовлетворённо кивнув сама себе, повела наверх, из подвала.

Глава 3

На новом месте мне всё казалось волнующим, незнакомым, непривычным, но очень интересным. Среди своих одноклассниц, самая старшая из которых была младше меня на два года, я чувствовала себя весьма уверенно. Не выделяясь среди девочек первого класса ни ростом, ни комплекцией, я в свои девять лет многое умела делать лучше них и без особых усилий самостоятельно ухаживала за собой. О том, что не все были такими, говорило хотя бы то, что у некоторых первоклассниц были коротко и немного неровно обрезаны волосы. Заметив это, я сразу вспомнила большие ножницы на столе у кастелянши. Эти девочки с грустной завистью смотрели на тех, кто остался с косой.

Нас, всех младших учениц, с первого по третий класс, в институте называли кофейницами. Это из-за коричневого цвета форменного платья. Через три года нам выдадут синие платья, потом форма будет серой и, наконец, в выпускном классе — светло-голубой.

Когда меня впервые завели в спальню, я поразилась ровным рядам совершенно одинаковых кроватей. Мне показалось, их так много, что не сосчитать, хотя позже выяснила, что их шестьдесят.

— Твоя вот эта, — классная дама подвела меня к самой дальней кровати в углу, у стены, противоположной от входа.

Я аккуратно присела на краешек своего спального места и замерла, не зная, что делать.

Все кровати были накрыты одинаковыми серыми одеялами с двумя розовыми полосами по краям. В изголовье каждой белели абсолютно одинаково уложенные квадратные подушки.

— Почему села? Раздевайся и ложись. Сейчас остальные девочки придут.

Я потянулась к завязкам фартука, недоумевая: «Меня что, не покормят?». Мы с отцом приехали ближе к вечеру. Подумала, что пока меня оформляли, пока была у кастелянши, потом на осмотре у врача, я, видимо, пропустила время ужина. Но…Разве ребёнка не положено накормить? Есть очень хотелось.

К спинке каждой кровати был приставлен массивный табурет из тёмного дерева. Девочки, которые действительно, очень скоро вошли в спальню, с любопытством поглядывая на меня, стали раздеваться и аккуратно складывать на него одежду. Я повторила за остальными.

Спальня у кофейниц была общей, в одной комнате стояли, как я уже посчитала, все шестьдесят железных кроватей. Я молчала, стесняясь незнакомых лиц, но и девочки почему-то молчали.

Классная дама ненадолго вышла. Воспитанницы сразу стали живее, завозились, зашептались.

— Как тебя зовут? — шёпотом спросила моя соседка.

— Александра, — так же шёпотом ответила я.

— А я Софья. Ты Столичная или Провинция?

Я вспомнила, как меня назвала кастелянша и уверенно ответила:

— Провинция.

— И я. Будем дружить?

Недалеко от нас, в противоположном ряду, раздался тихий смех. В этот момент вошла классная дама.

— Это что за неподобающий шум в спальне? — грозно вопросила она и тут же гаркнула. — Третий класс на колени!

Весь тот ряд, в котором были засмеявшиеся девочки, двадцать человек, упал на колени рядом с табуретами. Остальные воспитанницы, и я в том числе, тихо закончили раздеваться и нырнули под одеяла.

Дома у меня была отдельная комната и мягкая постель с периной. Привыкнуть к тонкому жёсткому матрасу, через который чувствовались железные пружины кровати оказалось непросто. Я никак не могла найти удобное положение и согреться под тонким шерстяным одеялом. Безмолвные воспитанницы, стоявшие на коленях, вызывали безотчётный страх. Это было мучительно. Я искренне не понимала причин столь строгого наказания девочек. Смех? Разговор в спальне? Хоть и не я сейчас провинилась и несла за это ответственность, но спокойно уснуть не смогла. Только когда часы в коридоре едва слышно пробили полночь, и классная дама, наконец, позволила лечь третьему классу, меня затянуло в сон.