Воспитанница любви

Вера выбралась из заводи и поплыла по течению вдоль берега, опасаясь заплывать далеко в незнакомой реке. Она уже стучала зубами от холода и решила возвращаться, но плыть против течения оказалось непросто. Поборовшись с водным потоком, Вера выбилась из сил. Следовало выбраться на берег и, скрываясь за камышами, пробраться к знакомой заводи. Девушка огляделась по сторонам. Берег здесь небольшим обрывом нависал над рекой, и без опасения быть увиденной Вера могла выбраться из воды и спрятаться под нависшим козырьком обрыва, чтобы перевести дух и согреться, а затем продолжить путь назад вплавь или вдоль берега по камышам. Едва она оказалась под спасительным козырьком, как услышала над головой шум, и прямо над ней с берега в воду пролетело снарядом загорелое мужское тело. Всплеск воды, брызги, восторженный вопль.

Вера, как раненая утка, метнулась в камыши, покуда ее не заметили. Нелепость положения теперь усугублялась присутствием мужчины, плещущегося и фыркающего неподалеку. Трясясь от холода, Вера попыталась двигаться вдоль берега, но речная осока больно резала ноги, которые к тому же вязли в грязи и проваливались в какие-то ямы. Осторожно высунувшись из зарослей камыша, Вера никого не увидела на поверхности реки. Она решилась, собрав все силы, плыть назад, к заводи. Сделав несколько шагов в реку и скрывшись по грудь в воде, девушка собиралась с духом, чтобы противостоять течению, и вдруг она закричала от испуга. Прямо перед ней вынырнула чья-то голова. Отпрянув назад, Вера упала и стала барахтаться в осоке, напоминая все ту же раненую утку. От страха она начала захлебываться и тонуть там, где воробью по колено. «Как нелепо!» – мелькнуло в голове. Тут погибающая княжна почувствовала, что чьи-то руки подхватывают ее и поднимают из воды. Ничего не видя из-за спутанных волос, она ощутила прикосновение чужого нагого тела к ее собственному, холодному как лягушка. Нос ее уткнулся в мокрое загорелое плечо спасителя. Мужчина подозрительно молчал, пока Вера откашливалась и успокаивалась.

Еще не взглянув в лицо, Вера вдруг поняла, кто этот нагой человек, который держит ее на руках. Она замерла от ужаса, а он осторожно поставил девушку на ноги и убрал мокрые волосы с ее лица. Сердце юной княжны остановилось, когда она встретила изумленный взгляд Вольского.

– Вера?! Здесь? Как?!

Да, такую встречу она не могла вообразить и в самых пылких своих грезах. По колено в воде, в камышах, да еще едва не утонув в луже. Она стояла перед Вольским в одном нательном крестике и даже не пыталась прикрыться. Впрочем, и Вольский также. Он был столь удивлен, что ему и в голову это не приходило.

– Барин! Андрей Аркадьевич! Где вы? – послышался рядом голос Алены. «Опять Алена!» – Я квасу принесла!

Первой опомнилась Вера. Она ринулась в воду, как на приступ крепости, и резво поплыла. Откуда только силы взялись!

В мгновение ока княжна доплыла до заводи, где ее уже искала перепуганная Дуняша.

– Барышня! Напугали нас до смерти! Степан уж нырять собрался. Случилось ли что?

Выбравшись на берег, Вера долго стучала зубами и не могла слова выговорить, только куталась в простыню. Когда сознание ее охватило происшедшее, девушка затряслась еще более и вовсе утратила дар речи. Под причитания одевавшей ее Дуни Вера вспоминала всякий мелкий штрих в лице Андрея, силилась мысленно всмотреться в дорогие черты и понять, рад был Вольский или только удивлен. Да, он был ошеломлен неожиданной встречей, но в глубине его глаз, таких ясных, отразивших августовское синее небо, в глубине их прятался радостный испуг!

Страшнее всего было теперь вернуться в дом и вновь предстать пред эти чудные очи. Вера постаралась прокрасться в свою комнату невидимкой. Посчастливилось никого не встретить на пути. Дуня сушила и расчесывала княжне ее роскошные волосы, а Вера лихорадочно искала способ сохранить достоинство при встрече с Вольским. «Надо одеться изысканно и со вкусом, – подумала она, вспоминая, какие наряды захватила с собой. – Я богатая наследница, княжна, представленная самому государю, танцевавшая в Петергофе с наследником. Захоти я, была бы сейчас фрейлиной Александры Федоровны!» Однако эти заклинания не помогали. Вера все еще чувствовала себя бедной воспитанницей, робеющей перед блестящим светским господином, записным насмешником и жуиром. «Ну и ладно. Все к лучшему. Будь что будет».

Она внезапно успокоилась, внутренняя лихорадка оставила ее наконец. Выслав горничную, Вера присела к окну. Солнце ползло за горизонт, обещая назавтра жаркую сухую погоду. Вольский не шел и не звал ее к себе. Заглянула Дуняша:

– Сказывают, барин приехали. Попарились в баньке, теперь ужинать будут. Вам одеться бы надобно.

Вера молча подчинилась. Едва они завершили туалет, как прислали сказать, что пора идти к ужину. Княжна глубоко вздохнула, перекрестилась и ступила за порог.

Глава 8 В имении