Воспитанницы Грэхэма. Эттея (СИ)

  — Что-нибудь… Что-нибудь… — Задрав голову Долэг несколько минут изучала танцующих девушек на потолке. — Эттея, а когда мы успели? — Она указала наверх. — В прошлый мой заход росписи не было.

  — Была. — Эттея села на диван и, откинувшись на спинку, забросила за неё влажные волосы и потрясла головой. — Была. Нова с Эши сделали её год назад. Лиго, принесите, пожалуйста, чай, что-нибудь из выпечки, фрукты. И проследите за лишними ушами.

  — Да, миледи.

  — Как у тебя так получается? — Чуть прикрыв глаза Эттея взглянула на подругу. — Прислуга для тебя, кажется, готова даже раскалённый уголь из камина вытащить.

  — Не знаю. Может, им мои волосы нравятся. — Долэг тряхнула огненно-рыжими кудряшками. — А, может, они благодарны что я их вытащила оттуда, где им грозила смерть. Лиго, что скажешь?

  — Конечно же ваши волосы, моя госпожа, — лукаво улыбнулась девушка, ставя на стол чайник с чашками и вазы со сладостями.

  — Спасибо, Лиго. Можете идти. Присмотрите там. И, я буду благодарна, если вы обнаружите причину для увольнения девушки от маленькой виконтессы.

  — Да, леди Эттея.

  — Что за девушка? — Долэг посмотрела на подругу.

  — Какая-то родственница кого-то из слуг виконтессы. Она за неё просила.

  — И?

  — Дол… Ты можешь представить, как я прошу кого-нибудь за слугу?

   С минуту помолчав, Долэг мотнула головой.— Нет.

  — Леди Отиния слишком любопытна, и обожает разносить сплетни. А мне не нужен соглядатай в доме. Когда ты отплываешь?

  — Меня что? Даже не покормят в собственном доме? — притворно возмутилась Долэг, выделив три последних слова. — Тебе что-то нужно?

  — Сколько рабов ты сможешь забрать? — Эттея пересела в кресло, и принялась разливать чай. — И… Ещё три женщины хотят покинуть Ирсин. Вместе с семьями. Одиннадцать человек.

  — А рабов? Отличный чай.

  — Пока трое. Мой брат. Его лакей. Хозяйка борделя.

  — Брат? — Долэг поперхнулась чаем.

  — Он потребовал у меня деньги. Те, что родители выделили мне на сезон. Конечно же, я отказала. Уже заказаны платья. Завтра должны привезти карету. К тому же, я не вижу смысла покрывать его карточные долги.

  — Это как-то связано с тем, как ты оказалась в доме будущего герцога Лорейского? — Долэг с горящими от нетерпения глазами подалась вперёд. — Ну же, Этти, покайся... Ты влюбилась в него? Он красив?

  — Дол, ты невыносима. — Эттея вскочила на ноги, и нервно зашагала по комнате. — Мой брат! Мой родной брат!

  — Я бы не была в этом так уверена... Иглы флатта! — Девушка только сейчас заметила, что наклонившись, она обмакнула пышное кружевное жабо в чашку с чаем.

  — Что-о? — Эттея резко остановилась. — Что ты сказала?!

  — Аккуратнее! — воскликнула Долэг. И спокойнее пояснила: — Ты чуть вазу подолом не снесла.

  — Что ты сказала, Лита?!

   Долэг поморщилась: своё третье имя, переводимое с языка Туманных островов, как нежность, она терпеть не могла.

   — Что ты совершенно непохожа на своих родителей! — Отчеканила она. — Как только ты появишься в обществе, за твоей спиной начнут шептаться. О том, что дочь в семье светловолосых и светлоглазых Ин-Енев, темноволоса, темноглаза, узколица, уже вовсю судачат. Так что... — Долэг медленно поднялась на ноги, и исподлобья взглянула на подругу. — Придержи свой гнев для других. — Она махнула рукой, указывая на светящиеся пальцы Эттеи. — Ударишь – я ударю в ответ.

   Несколько минут девушки зло смотрели друг на друга. Потом Эттея рассеяла атакующее заклинание.

   — Прости, Этти. Прости. Лучше я тебе скажу. И ты будешь готова. Чем ты приедешь на бал, и, ничего не подозревая, нарвёшься на любопытные взгляды и злые языки. Прости.— подойдя к подруге Долэг осторожно обняла её.

   Та, помедлив, ответила на оъятия и, положив голову на плечо подруги, всхлипнула.

  — Он продал меня. Продал. Мой брат продал меня в бордель.

  — Тише. Тише, родная. — Дол ласково гладила подругу по спине. — Ты поэтому хочешь, чтобы я увезла его?

  — Он маг, Дол. Маг. — отстранившись, Эттея достала платок, и вытерла слёзы. — Если сыщики докажут его вину, то маги его не простят. Ему будут бросать вызов за вызовом, пока не искалечат, или не убьют. Я не хочу ему смерти. Пусть живёт. Но, пусть отрабатывает свою вину.

   — Туда нельзя! — послышалось за дверью. И в коридоре зазвучали быстрые шаги.

  — Я просто хотела убрать посуду.

  — Леди просили не беспокоить! Займитесь... — шаги стали удалятся.

   — Кто-то слишком любопытен. — Дол потянула Эттею к дивану и, усадив её, села рядом. — Рассказывай!

   ***

   — Как она сбежала? — Маркиз стоял в дверях гостевой комнаты, и смотрел на старшую горничную.

  — Никто не знает, милорд, — женщина средних лет явно нервничала, но старалась отвечать спокойно. — Как было приказано, гостье приготовили ванну, принесли чистые, согретые полотенца, новый халат. Она ими не воспользовалась. Чуть позже подали лёгкий ужин. Леди попросила больше не беспокоить.

  — Кто?

  — Рета готовила ванну. Эна принесла ужин. — старшая горничная сделала шаг назад, и повернулась так, чтобы хозяин смог увидеть двух находившихся за её спиной девушек.

   Лаен мысленно усмехнулся – матушка предпочитала брать в услужение людей с приятной внешностью.