Воспитать (мужчину) юриста (СИ)

Да, врать плохо. Но, представься я адвокатом, пришлось бы долго объяснять, что я пытаюсь помочь следователю, поэтому и интересуюсь. А менты не нашли убийцу ее дочери, да еще и замяли дело, хотя мать вряд ли об этом знает.

— С Мариной? — удивилась она. — А что вы от меня хотите? — вышло довольно резко.

— Поговорить можно?

Она сделала еще два шага назад, пропуская меня в квартиру. Я зашла и едва сдержалась, чтобы не поморщиться. Такой запах… Так пахнет безысходность, и он часто присутствует в квартире инвалидов — лекарства, моча, затхлость… И что-то еще, очень тяжелое и давящее на грудь.

Мы прошли на кухню, и Лидия Аркадьевна спросила, как говорится, без прелюдий:

— Тоже сенсации ищете? Не пишется вам о мужиках, тряпках и косметике?

— А Марина искала сенсацию? — даже из вопросов можно почерпнуть немало информации.

— Искала, а нашла свою смерть, — женщина с грохотом поставила кастрюлю на плиту и зажгла газ.

— Вы думаете, это связано с работой? Может, маньяк или грабитель?

— Кто теперь разберет… Ты ведь не журналистка, — повернулась ко мне с усмешкой. — Хотела лгать, так хоть бы имя другое придумала.

— Вы меня знаете?

— Марина же писала о криминале. И как-то упоминала об известном адвокате, о тебе. Только как-то без особой приязни.

— Всем нравиться не можешь. Вон прокурор наш подкараулил бы меня уже где-нибудь в темном переулке, да вот только Уголовный кодекс останавливает… Извините, — остановила неуместный юмор. А это все общение с Лешей за сегодняшний день.

— Язва ты, — беззлобно сказала Лидия Аркадьевна. — Марина говорила, что разносишь всех и вся, красивая, хваткая, стервозная и умная.

Немного покоробило, что мой ум поставили в иерархии качеств на последнее место, но ладно. Только вот еще больше меня цепляло — почему Лебедеву так заинтересовала моя персона.

— Она обо всех адвокатах вам рассказывала?

— И об адвокатах, и о следователях, и о судьях… Она же писала о вас. Заинтересовалась этим, когда Карина… — запнулась Лебедева-старшая. — Впрочем, это не имеет значения.

Заметка: узнать, что случилось с сестрой.

— Расскажите, чем занималась Марина перед гибелью.

— А вот тут тебе, Ивонна, не помогу. В последнее время ни статей не писала, ни разговаривала со мной. День где-то носится, полночи в компьютер смотрит. Задумчивая стала. Только в день смерти сказала: «Мама, скоро справедливость восторжествует». Поцеловала меня, Карину, хотя раньше особых нежностей за ней не наблюдала, и улетела куда-то. А домой так и не вернулась. Только на выходе я услышала, как она позвонила какому-то Вадиму.

— Вы не знаете, кто это?

Лидия Аркадьевна пожала плечами:

— Я знала в ее окружении только одного Вадима, но вряд ли это он. Был у нее в школе друг, она ему все помогала сочинения писать, — лицо ее немного разгладилось, когда начала вспоминать те беззаботные дни. — Я думала, что у них первая любовь. Ан нет! Нашла ее дневник. Честно думала, что тетрадь, — прижала руки к груди, как будто я ее сейчас собиралась осудить. — Влюбилась моя девочка в старшего брата Вадима, о чем красочно написала. Это она умела. Да тот не обращал на нее никакого внимания, считал маленькой. А она страдала, мечтала — все, что так присуще подросткам. Потом он уехал учиться вроде в Москву, а для подростков — с глаз долой, из сердца вон. Марина школу закончила, парня нашла, вот и прошла любовь.

Обычная история, для любителей мелодрам, может, и интересная, но никак не пролившая свет на убийство главной героини.

— Как фамилия Вадима, не помните?

Женщина улыбнулась впервые за время нашего разговора:

— Помню. Тут уж было грех не запомнить. Гусев он, — а потом снова погрустнела: — Мне надо дочку кормить.

— Извините, — поднялась я. — Уже ухожу.

— Найдите эту тварь, — попросила Лидия Аркадьевна уже в дверях.

Я не давала обещаний, которые не могла выполнить, поэтому отделалась банальным:

— Мы постараемся сделать все, что возможно.

Даже раскаленный воздух улицы показался мне невыносимо свежим после квартиры Лебедевых. Леша с Ботаником уже стояли возле машины.

— Все вопросы потом, — пресекла я их. — Мне просто необходим душ и холодное пиво.

— Могу составить компанию и в одном, и во втором, — улыбнулся Леша.

— Хватит умничать. Все в машину, дома поговорим.

— Ээээ, — протянул Ботаник. — Я как бы не пью, так что не буду вам мешать.

— А парень молодец!

— Так, ты, — ткнула пальцем в бывшего, — прекращай свои пошлые шуточки. А ты, — теперь в Ботаника, — не реагируй на его остроты.

Глава 6

Адреналин и усталость? Совместимо?

Tak jistě.

Так точно в смысле.

Хоть никто в машине и не понял, что я сказала, но оба, нет, даже трое поняли, что надо замолкнуть и не рыпаться. Я, кажется, даже уснула, поглаживая Тимошу. Вот же антидепрессант!

Проснулась оттого, что было жарко, очень жарко.

— Кондер сломался, что ли? — спросила, приоткрыв один глаз.

— Нет, — повернулся Ботаник. — Алексей Владимирович пошел в магазин, просил немного подождать.

Хлопнул багажник. Я не услышала — почувствовала. Леша открыл водительскую дверь и сказал:

— Можем ехать.

Я опять задремала. Что мне приснилось?

Do pekla psychoanalýza[1].