Воспитателю о сексологии

Самая простая модель половых ролей, как и различий, построена по альтернативному принципу «или-или». В ней мужская роль ассоциируется с силой, энергичностью, грубостью, агрессивностью, рассудочностью и т. п., а женская — со слабостью, пассивностью, нежностью, миролюбивостью, эмоциональностью и др. Существенной чертой этой модели, отмечает И. С. Кон, является ее иерархичность: альтернативные функции дополняют друг друга «по вертикали», так что женщине отводится подчиненная, зависимая роль. В канонических культурах эта модель была незыблемым правилом, а исключения, если они и были, лишь подтверждали его. Однако, по мере того как половое разделение труда переставало быть главным принципом организации общества и утрачивало свою жесткость, круг исключений из правила альтернативности расширялся и отношения господства-подчинения хотя и сохранялись, но начинали требовать еще и взаимодополнения. Реальная модель маскулинности-фемининности обретала черты континуальности, предполагавшей, что мужчина может быть сильным и энергичным, не будучи при этом непременно грубым и агрессивным, а женская нежность совсем не обязательно пассивна. С одной стороны, черно-белая альтернативная модель, с другой, выдержанная в более мягких тонах модель континуальная, допускающая переходы, вариации, причем в довольно широких пределах: от женщины тургеневской — нежной, маленькой, с не тронутой загаром кожей, напоминающей миниатюрную мраморную статуэтку, до женщины некрасовской, которая «коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». Перекликающиеся слова Н. Гоголя: «Есть случаи, где женщина, как ни слаба и бессильна характером в сравнении с мужчиною, становится вдруг тверже не только мужчины, но всего, что ни есть на свете» и И. Анненского: «У женской нежности завидно много сил» — рисуют более глубоко воспринимаемую фемининность. Да и маскулинность не укладывается в прокрустово ложе альтернативной модели: вспомним хотя бы известного советского разведчика Михаила Орлова (Гленна Майкла Соутера) — человека, по свидетельствам знавших его близко, сильного и мужественного, но в то же время впечатлительного, легко ранимого романтика. Альтернативность остается правилом для обучения («мальчики не плачут», «девочки не дерутся»), а в реальной жизни достаточно, чтобы у женщины (девочки) фемининность преобладала над маскулинностью, а у мужчины (мальчика) — наоборот.

Социальный прогресс с его демократизацией отношений полов, стиранием границ между «мужескими» и «женскими» профессиями, совместные обучение и работа изменяют и нормативные представления о мужских и женских половых ролях, нивелируют многие казавшиеся раньше «естественными» различия. Изменения эти происходят довольно быстро и вызывают у многих людей адаптивное напряжение, сопровождающееся психологическим дискомфортом. В тоне дискуссий о феминизации мужчин и маскулинизации женщин звучит тревога едва ли не за биологическое вырождение тех и других. На самом же деле сохраняющиеся филогенетические различия проявляются в условиях меняющейся психосексуальной культуры, выступают в иных ролевых одеждах, удобных не только для мужчин, как это было раньше, но и для женщин.

Решающий шаг в понимании половых ролей был сделан С. Бэм. Предложенный ею в 1974 г. тест маскулинности-фемининности отличался от всех предшествующих тестов тем, что был построен на представлении о маскулинности и фемининности как о независимых, ортогональных измерениях личности. Ее тест разделял мужчин и женщин на 4 группы так, как показано в таблице.

В итоге можно говорить о 8 полоролевых типах. Термин «андрогиния», возможно, неудачен из-за ассоциаций с патологией, но он привился и утвердился в теории «психологической андрогинии». Она все больше и больше теснит теорию «паспортного» пола, так что многие исследователи, в частности Гюнтер Аммон, видят в ней холистическую (целостную) концепцию личности. Он понимает андрогинию как многомерную интеграцию проявлений эмоционально-экспрессивного (женского) и инструментального (мужского) стилей деятельности; как свободу телесных экспрессий и предпочтений от жесткого диктата половых ролей; как эмансипацию обоих полой, а не борьбу женщин за равенство в маскулинно ориентированном обществе. Г. Аммон расширяет понимание андрогинии до философского принципа, означающего отказ от дуализма «мужское—женское». А так как любое проявление дуализма в обществе прямо или косвенно ответственно за дуалистическое мышление вообще, которое порождает взаимную нетерпимость, то принцип андрогинии, по его мнению, служит развитию общества и человечества в направлении мира.