Воспитательные часы

— Черные, — снова лгу я, потому что не могу сказать ему, что мои длинные прямые волосы цвета раскаленной золы. Я натуральная рыжая, и он увидит меня в кампусе и узнает с первого взгляда. — У меня черные волосы.

Как у Алекс.

— Черный, — повторяет Ретт, обдумывая услышанное. — Хм.

— Что значит «хм»?

— Ты звучишь так, будто у тебя не черные волосы, вот и все.

Нууу.

— Какой цвет волос звучит, как у меня?

— Не знаю, блондинка. Коричневый? Определенно не черный.

— Забавная теория. Есть еще интересные мысли?

На секунду задумывается, и я слышу, как он шуршит вокруг. Представляю, как он забирается на кровать и прислоняется к стене, свесив ноги с матраса.

— У меня и правда есть.

— Давай послушаем.

— Хорошо. — Нерешительно начинает он. — Поскольку я никогда не встречусь с тобой лично, могу смело сказать, и никто не узнает: я начинаю жалеть, что перевелся сюда учиться.

— Что ты имеешь в виду?

— Просто это не то, чего я ожидал, вот и все. Люди, которых я встречал… — его голос замирает, и я мысленно заканчиваю за него предложение.

Люди, которых я встречал, придурки.

Люди, которых я встречал, подставляют меня.

Люди, которых я встречал, лгут.

Люди, которых я встречал, могут отправляться в ад.

— Люди, которых я встретил, были не такими, как я думал, когда решил поступить сюда. На этом я остановлюсь.

Не отвечаю, потому что чувствую себя идиоткой, как его товарищи по команде, которые издевались над ним, оставили его в подвешенном состоянии, публично унизили.

Я способствовала этому.

Я делаю это прямо сейчас.

На заднем плане слышу стук, приглушенные крики. Ретт прикрывает микрофон телефона и требует:

— Подожди одну гребаную минуту, ладно?

Он возвращается.

— Мне пора идти. Собрание команды через двадцать минут.

— В такое время?

— Да.

— Хорошо, хорошо… — почему у меня такое чувство, будто я стою на первом свидании, ожидая, когда парень сделает ход? Снова пригласит на свидание или попытаться поцеловать? Странно.

— Спасибо за звонок. — В его голосе снова появляется улыбка.

— Не за что.

— Алекс?

Я съеживаюсь.

— Да?

— Хочешь пойти на вечеринку в субботу вечером?

Мое сердцебиение замирает, и, к своему удивлению, я начинаю задыхаться.

— С удовольствием.

Я: Чем занимаешься?

Ретт: Только что вернулся с тренировки. Ужинаю со своими тупоголовыми соседями по комнате.

Я: Сколько их там?

Ретт: Два, но с таким же успехом это может быть и десять, они такие занозы в заднице.

Я: С кем ты живешь?

Ретт: Придурки из команды по борьбе. Менеджер команды и старший по имени Эрик. А ты?

Я: Я живу с двумя лучшими друзьями, парнем и девушкой. Как же ты живешь со своими соседями, если не можешь их выносить?

Ретт: Когда я только перевелся, я, очевидно, никого не знал. Тренер все устроил.

Я: Значит, ты перевелся… не думаю, что мы говорили об этом.

Ретт: Да.

Я: Так ты не ладишь со своими соседями по комнате? Разве это не усложняет работу в одной команде?

Ретт: Они полные придурки. Они не перестанут издеваться надо мной, и я устал от этого. Господи, теперь звучу так, как будто ною.

Я: Нет, не звучишь. Все знают, что дедовщина против правил, и я уверена, что это также против вашей спортивной политики.

Ретт: Совершенно верно.

Я: Я никогда не понимала, почему люди, особенно парни, мирятся с этим дерьмом. Братства и женские сообщества — худшие…

Ретт: Может, да, а может, и нет. Спортсмены действительно плохие, но об этом никто никогда не слышит.

Я: Ты должен мне это говорить?

Ретт: Честно? Скорее всего, нет. Я чуть было не сделал это по телефону, но так как не знаю тебя, подумал, что это ужасная идея.

Ретт: Так что насчет тебя? Ты ладишь с соседями?