Воспитательные часы

Прижимать к матам.

Выигрывать.

Получить образование.

Хорошо, это три вещи. В любом случае, помогает то, что Айова — это не что иное, как кукуруза, поля, кукурузные поля и шоссе. Так намного проще «войти и выйти». Никаких привязанностей. Никаких обязательств. Ничего, кроме работы и никаких игр, я даже не позволяю себе друзей из команды по борьбе.

— Новичок, — Рекс возвращает меня к жизни. — Если ты собираешься с кем-то переспать, то должен быть более настойчивым. Ты не должен лениться.

— Нет, мне и здесь хорошо. — На фоне липких обоев в задней комнате переполненной вечеринки.

Рекс тоже прислоняется к ней и поворачивается ко мне.

— Если ты собираешься каждый раз вести себя как маленькая сучка, позволь дать тебе совет: держись подальше от Оза и Зика.

— Почему?

— Чувак, они слишком красивы. Поверь мне, ни одна девушка не обратит на тебя внимания, если ты будешь стоять рядом с ними.

— Я думал, у них есть подружки.

— Так и есть. На самом деле, я думаю, это только делает их более привлекательными для цыпочек.

— Почему это плохо?

— Ты хочешь, чтобы девушки трахали тебя или их?

— Я не собираюсь сейчас с тобой разговаривать на эту тему.

— Что с тобой? Ты гей?

— Нет.

— Ты можешь сказать мне, если это так. — Он поднимает ладони. — Никакого осуждения.

— Я не чувствую себя комфортно, все время клеясь к женщинам, вот и все. Ничего особенного.

— Почему?

— Что почему?

— Ну, почему тебе не комфортно с женщинами? В чем дело? Я знаю, что ты не стеснительный, видел, как ты разговариваешь с тренерами и психологами.

Некоторые из них женщины… привлекательные женщины.

— Я не хочу трахать каждую женщину, которая со мной разговаривает, Гандерсон.

— Я хочу.

Он говорит это с таким серьезным лицом, что я смеюсь.

Музыка, доносящаяся из динамиков, делает почти невозможным для меня услышать, как он спрашивает:

— Серьезно, тебе нужна моя помощь или нет?

— Боже, нет! — Я снова смеюсь и хлопаю его по спине. — Последнее, что мне нужно, это твоя брендовая помощь. Извини, Гандерсон.

— Ну же, парень, подумай об этом. Я мог бы быть как твоим сутенером, только без денег.

Господи, это звучит ужасно.

— Сделай мне одолжение, Рекс. — Он заинтересованно наклоняется ко мне с поднятыми бровями, мило и близко, чтобы слышать меня четко и ясно. — Не лезь в мои личные дела и продолжай давать мне чистые полотенца.

— Пошел ты, — усмехается он. — Кроме того, я не знаю, смогу ли это сделать. Слишком глубоко в этом увяз.

— Старайся лучше.

Он по-детски хихикает.

— Ты сказал усерднее?

— Сколько тебе, пять?

— Иногда.

Я подталкиваю пиво в его руке.

— Сколько пива ты сегодня выпил?

Он держит его в воздухе, прищурившись и закрыв один глаз.

— Не знаю, пять. Шесть? Плюс два ерша.

— Какого черта, Гандерсон? Мы должны быть в спортзале в пять утра!

— Нет, это ты должен быть в спортзале в пять утра. Я просто принесу тебе чистые полотенца. — Он поднимает ладонь, чтобы я замолчала. — Не беспокойся обо мне, папочка. Я купил галлон шоколадного молока, чтобы избавиться от похмелья, так что все в порядке.

— Сделай одолжение, держись подальше от моей комнаты. Мне не нужно, чтобы тебя рвало за моей дверью.

Снова.

На следующее утро Рекс не пошел на тренировку.

Наверное, я мог бы вытащить его из постели, когда он не появился на кухне для нашей утренней пробежки, но все еще не отошел от того, что меня надули в ресторане, хотя после четырех, пяти, шести бутылок пива прошлой ночью оба соседа по комнате с радостью согласились разделить мою долю арендной платы за месяц.

Было бы правильно разбудить его, зная, что он пропустит тренировку и, скорее всего, первое занятие.

Но я этого не сделал.

Я ухмыляюсь, пересекая участок свежескошенной травы к тротуару, который является прямым путем к моей учебной группе. Через левое плечо перекинут рюкзак. Заглядываю в окна университетской кофейни студенческого союза, издавая мягкий, тихий свист, потихоньку бредя в её направлении.

Пинаю камень по свежескошенной лужайке.

Я собираюсь провести несколько неприятных часов с двумя девочками из моего класса политических стратегий, которые знают о соглашениях честной торговли меньше, чем я. Лучший способ действий и небольшое утешение от этой пульсирующей головной боли? Выпиваю чашку бесплатного кофе, предложенного в студенческом союзе, чтобы прочистить затуманенную голову.

Моника и Кристи мало что делают, чтобы избавить от последствий моей поздней ночи, задавая вопрос за вопросом о внешней политике вместо того, чтобы искать ответы сами. Это два часа, потраченных на объяснение и повторное объяснение логистики соглашений между производителем и розничным продавцом о товарах с торговыми марками за пределами страны.

Приводя им один пример за другим, я в конце концов нарисовал Монике чертову диаграмму того, как работает вся система.

Они так и не поняли этого, и я ушел, чувствуя себя скорее их учителем, чем одноклассником.