Воспитательные часы

― Что он сказал о хижине?

― Мне он пока ничего не сказал, но знаю, что он несколько раз приглашал Осборна и Дэниелса к себе в кабинет, ― Ретт смеется. ― Эти придурки даже не вернулись в хижину в воскресенье утром.

― Слава богу, все остальные явились.

― Да.

― А откуда твой тренер знает, что все разрешилось?

― Я почти уверен, что несколько парней сочинили какую-то чушь про костры и падения на доверие.

― И он купился?

Ретт пожимает плечами.

― Думаю, да. Он никого не отстранил.

Шестеро из двенадцати борцов вернулись на следующее утро, как раз к завтраку, размахивая тремя дюжинами пончиков и бутылками с водой и прилагая серьезные усилия, чтобы оставить все это дерьмо позади. Затем, проведя некоторое время на пирсе, ловя рыбу и болтая, мы все отправились домой. Провели остаток ночи, смывая жир с машины.

Неторопливо возвращаясь к моему дому, мы добираемся до бетонной дорожки, делая каждый шаг по одному. Это крошечное крыльцо с небольшим пространством для нескольких человек, поэтому я прислоняюсь к сетчатой двери.

― Не хочешь зайти ненадолго?

Он кусает нижнюю губу.

― Нет, мне пора домой. У меня всего двадцать минут, чтобы поесть, переодеться и пойти в спортзал. Тренируюсь до десяти.

Я морщу нос.

― Когда твоя встреча? Я, наверное, приведу Лану и Донована, если они не будут работать — ненавижу сидеть одна.

И я ни за что не сяду одна в студенческой секции после того, как увидела знаки всех этих девушек.

― В субботу рано утром. Матчи начинаются в девять. Мы должны быть там в пять.

Я ломаю голову над своим расписанием.

― В десять у меня занятия, но я их пропущу.

― Не стоит пропускать занятия из-за меня; будут еще несколько домашних встреч, на которые ты можешь успеть.

― Знаю, но я хочу. У меня все получится. ― Делаю паузу. ― Значит, завтра вечером комендантский час?

― Боюсь, что так. ― Он прижимается ко мне, улыбаясь своими красивыми белыми зубами. ― Я должен быть дома к девяти и оставаться там.

― Значит займемся чем-нибудь у тебя дома? Это разрешено, верно?

― Да, это разрешено. ― Утыкается носом мне в шею. ― И чем же займемся?

― Предполагается, будет дождь… мы можем посмотреть кино?

― Netflix и развлечение?(прим.: Это выражение ― тонкий способ заманить девушку, чтобы она пришла к вам, сначала как «друг». Потом ситуация может привести к тому, что барышня станет близка с вами, пока в фоновом режиме идут фильмы на Netflix)

― Да. ― Стопроцентное «да» подурачиться во время фильма.

― Черт, ― он ухмыляется. ― Я всегда хотел Netflix и развлечение.

― Люди все еще называют это так? ― Постукиваю себя по подбородку, изображая нерешительность.

― Сомневаюсь. Я никогда не был крутым, поэтому понятия не имею, что люди делают. ― Его бедра встречаются с моими, эрекция в джинсах давит мне на живот. Я испытываю искушение провести рукой по ткани, свести его с ума, прежде чем он уйдет. ― Мне пора.

Мой подбородок поднимается, губы тянутся к его лицу.

― Ты уверен, что не хочешь войти?

― Не могу. ― Он сглатывает. ― Я уже опаздываю.

― Тогда иди — не делай меня причиной своего опоздания.

Меньше всего я хочу, чтобы у него были неприятности с тренерским штабом из-за того, что он флиртовал на моем крыльце.

― Давай. Иди.

― Ладно.― Он слегка склоняет голову. ― Tu me manques.

― Аналогично. ― С каждым порывом ветра волосы Ретта вьются вокруг его ушей.

Он смеется мне в макушку.

― Ты даже не знаешь, что я только что сказал.

― Это не имеет значения.

Целует мои волосы.

― Ты действительно нечто, ты знаешь это?

― Я стараюсь. ― Действительно пытаюсь быть той женщиной, которую заслуживает Ретт ― честной, которая любит его таким, какой он есть.

― Мне пора.

― Поцелуй меня? ― Просить все легче и легче, и он с радостью делает это. ― Как сказать по-французски?

― Embrasse moi.

― Embrasse moi, ― эхом отзываюсь я, повторяя его интонацию до слога.

― Отлично. У тебя талант.

― Embrasse moi.

И Ретт делает.

Целует меня и целует так хорошо, как будто Ретт не увидит меня до конца года, прямо посреди моего крыльца, в середине дня.

Пальцы моих ног подгибаются внутри ботинок, все покалывает, язык обвивается вокруг его. Целуемся с открытым ртом, и к черту соседей.

Когда он отстраняется, мы задыхаемся, от холода поднимается пар.

― Увидимся завтра вечером?

― Да, пожалуйста.

Я смотрю, как его крепкая задница идет по тротуару несколькими широкими шагами, рюкзак перекинут через плечо. Смотрю, как Ретт останавливается и поворачивается.

― Лорел?

Боже, почему мое сердце так сильно бьется? Я слышу его в ушах.

― Раньше, когда ты не поняла, о чем я говорю?

― Да?

― Я сказал, что скучаю по тебе.

Я прикусываю нижнюю губу. Ухмыляясь, как сумасшедшая.

― Я тоже по тебе скучала.

Ретт:Что ты делаешь сегодня вечером?

Я:Доклад ― тот, которым я собиралась заниматься в субботу. Пытаюсь наверстать упущенное.