Читаем Воспитка. Пьеса на 4 человека. Комедия полностью

Виктор. Спасибо. Я вас прекрасно понимаю и разделяю ваши взгляды. Но и у вас работа очень серьёзная и ответственная.

Анна. Судя по зарплате — нет.

Виктор. Пожалуй, тут вынужден согласиться.

Санёк. Ой, прямо светская беседа у нас тут образовалась, куда деваться. Вы чё «ВЫ» каете друг другу? Давайте попроще. Все же свои. Витюха мой одноклассник. У нас встреча выпускников наклёвывается, формируем меню.

Анна. М… Здорово.

Санёк. Значит ты сапожник без сапог? Строишь дома, но себе тем не менее купил. Что? Плохо строишь?

Виктор. Дело не в этом. Стройка — это ведь время. Жить где-то нужно. Сначала снимал. А недавно, предложение на рынке хорошее появилось. В тридцати минутах от центра города. Грех было не воспользоваться. Потом построю себе такой, какой захочу, а этот продам, ещё несколько миллионов на разнице заработаю.

Санёк. Ах, ты пройдоха! Ну и чё там за дом-то у тебя?

Анна. Не буду мешать.

Анна уходит переодеваться. Виктор садится обратно.

Виктор. А… Да. Дом. Сто сорок квадратов.

Санёк. Это я уже слышал. Этажа два? Три?

Виктор. Один.

Санёк. У-у-у. Чёт скромненько.

Виктор. А куда мне два — три этажа для одного?

Санёк. Погоди, стоп. Так ты не женат, что ли?

Виктор. Нет.

Санёк. Как так?

Виктор. А что такого?

Санёк. Ну как? Ты такой весь состоявшийся. Я думал, ты женился давно. Может даже несколько раз. Дети, все дела.

Виктор. Какой там. Не встретил ещё ту самую.

Санёк. А как у тебя с бабами-то вообще? Небось в очередь стоят за лакомым кусочком?

Виктор. Были девушки, конечно. Встречался, даже пробовал жить. Не сложилось. Потом снова встречался, и снова, и снова… Потом как-то пыл угас. Я, видно, остепенился.

Санёк. Да ладно?

Виктор. Как-то так.

Санёк. А что вдруг пыл угас?

Виктор. Как-то уже… Не знаю. То ли нагулялся, то ли разочаровался, то ли возраст. То ли всё разом. Понимаешь… Помню, как в семнадцать лет не успевал подумать, уже готов! Всё настроено, всё работает, пышет и жарит. Лет в двадцать пять успевал подумать, и только тогда всё работало, всё воскресало. А сейчас… Наверное, с головой что-то не то.

Санёк. Да брось, рано списываешь себя со счетов. У меня знакомый дед есть, ему шестьдесят четыре, так он ещё свою бабку мучает. И иногда даже соседскую, если слухи не врут.

Виктор. Бог с ним с дедом. Нет, у меня всё не так трагично, не думай, но как-то… Наверное, просто всё приелось. Хочется уже не разовых встреч, а человека, который в Душу западёт, с которым захочется идти вместе по одной дороге, в одном направлении.

Входит Анна. Старается не мешать, не попадаться на глаза. Занимается домашними делами, но время от времени мелькает и невольно слушает разговор.

Санёк. Захотел большой любви?

Виктор. Не обязательно сильно большой, но настоящей. Тут ведь видишь как… В слово любовь — не все вкладывают одно и то же. Вот для тебя любовь — это что такое?

Санёк. Ну как что?

Виктор. Ну, вот что?

Санёк. Ну, там… Ляськи — масяськи.

Виктор. Ага… Масяськи. Нет, дружище, любовь — это не когда смотрят друг на друга, это когда смотрят в одну сторону!

Санёк. И что, прям вот ты теперь нагулялся, тебе вообще любую подавай, хоть самую страшную, самую вообще никакашную, но главное, чтобы смотрела с тобой в одну сторону?

Виктор. Я ни слова не сказал про внешний вид.

Санёк. Так скажи. Пугало огородное влюблённое в тебя и смотрящее так же как и ты тебя устроит?

Виктор. Вряд ли. Но я не хотел бы впадать в крайности в этом вопросе. Мне не нужна самая красивая на планете девица, но и самая страшная, думаю, тоже не мой вариант. Что-то среднее, главное, адекватное. Деталей много, и хоть встречаешь по одёжке, но выводы делаешь всё-таки уже исходя из совсем других параметров.

Анна выходит из комнаты, отметив для себя слова Виктора.

Санёк. О, Витяй. Да ты совсем философом стал. Похоже, дело плохо.

Виктор. Ладно, обо мне. Сам-то как? Женился?

Санёк. Прям…

Виктор. А что же?

Санёк. А зачем?

Санёк смотрит, чтобы Анны не было рядом.

Санёк (чуть потише). У меня и так всё нормуль. Девка есть, тачка есть. Мамка, дай бог здоровья, не вечная, хата будет моей. Всё нормально, всё как надо.

Виктор. М… Ну…

Санёк. Мну! Нормально всё, не жалуюсь!

Анна вновь возвращается, снова хлопочет по хозяйству, стараясь сильно собой не отвлекать.

Виктор. Ладно, спасибо, что подсказал по меню. Всё учту, всё возьму. Когда, где во сколько — всё в группе в вотсапе обсудим, состыкуем. Решим.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Ревизор
Ревизор

Нелегкое это дело — будучи эльфом возглавлять комиссию по правам человека. А если еще и функции генерального ревизора на себя возьмешь — пиши пропало. Обязательно во что-нибудь вляпаешься, тем более с такой родней. С папиной стороны конкретно убить хотят, с маминой стороны то под статью подводят, то табунами невест подгонять начинают. А тут еще в приятели рыболов-любитель с косой набивается. Только одно в такой ситуации может спасти темного императора — бегство. Тем более что повод подходящий есть: миру грозит страшная опасность! Кто еще его может спасти? Конечно, только он — тринадцатый наследник Ирван Первый и его команда!

Алекс Бломквист , Виктор Олегович Баженов , Николай Васильевич Гоголь , Олег Александрович Шелонин

Фантастика / Драматургия / Драматургия / Языкознание, иностранные языки / Проза / Юмористическая фантастика
Царица Тамара
Царица Тамара

От её живого образа мало что осталось потомкам – пороки и достоинства легендарной царицы время обратило в мифы и легенды, даты перепутались, а исторические источники противоречат друг другу. И всё же если бы сегодня в Грузии надумали провести опрос на предмет определения самого популярного человека в стране, то им, без сомнения, оказалась бы Тамар, которую, на русский манер, принято называть Тамарой. Тамара – знаменитая грузинская царица. Известно, что Тамара стала единоличной правительнице Грузии в возрасте от 15 до 25 лет. Впервые в истории Грузии на царский престол вступила женщина, да еще такая молодая. Как смогла юная девушка обуздать варварскую феодальную страну и горячих восточных мужчин, остаётся тайной за семью печатями. В период её правления Грузия переживала лучшие времена. Её называли не царицей, а царем – сосудом мудрости, солнцем улыбающимся, тростником стройным, прославляли ее кротость, трудолюбие, послушание, религиозность, чарующую красоту. Её руки просили византийские царевичи, султан алеппский, шах персидский. Всё царствование Тамары окружено поэтическим ореолом; достоверные исторические сведения осложнились легендарными сказаниями со дня вступления её на престол. Грузинская церковь причислила царицу к лицу святых. И все-таки Тамара была, прежде всего, женщиной, а значит, не мыслила своей жизни без любви. Юрий – сын знаменитого владимиро-суздальского князя Андрея Боголюбского, Давид, с которыми она воспитывалась с детства, великий поэт Шота Руставели – кем были эти мужчины для великой женщины, вы знаете, прочитав нашу книгу.

Евгений Шкловский , Кнут Гамсун , Эмма Рубинштейн

Драматургия / Драматургия / Проза / Историческая проза / Современная проза