Воспоминание о жизни после жизни

средство) в течение тридцати дней. Боль паху и тестикуле исчезала и появлялась, и, в конце концов, уровень дискомфорта снизился, но время от времени вспышки резкой боли внезапно все-таки по­являются. Боль такая, словно кто-то вбивает гвоздь в мою тести-кулу. Последние пару лет она стала более контролируемой, но с приближением сеанса минутные вспышки боли стали сильнее».

Во время сеанса Дин попросил о регрессии, чтобы выяснить, не связана ли эта боль с прошлой жизнью. Он быстро погрузился в жизнь римского центуриона в период гражданской войны, и после сеанса следующим образом описал то, что произошло:

«Я вошел в прошлую жизнь в момент смерти, где несколько моих людей удерживали меня в лежачем положении. Один поставил ногу мне на шею, другой — на мою правую руку, третий стоял надо мной: он только что пронзил мечом мой пах. До этого тот, что с мечом, отсек мои гениталии и, поднеся их ко мне, сказал: «Ты не­многое сделаешь без этого, не так ли?» Он швырнул их на землю и наступил на них.

Во время целительного процесса в ходе этой регрессии я почув­ствовал, как мое тело излечивается благодаря вашему руководству [Дин имеет в виду Энди, ведущего посредника]: я смог своими ру­ками вытащить меч и собрать части тела вместе87. Сделав это, я почувствовал себя прекрасно, как если бы мое тело снова стало целым. Позже я встретил своего духовного Гида, который объяс­нил мне, что в той жизни я насиловал и грабил. Те раны перенес­лись в эту жизнь и были активизированы энергией, которую я вкла­дывал в мою сексуальную жизнь вне брака. Это служило напоми­нанием о том времени, когда я занимался тем, что отвлекало мое внимание от достижения цели моей жизни».

Понятно, что Дин спешил записаться на личный сеанс LBL, что­бы выяснить цель своей жизни. В состоянии гипноза он сначала погрузился в свою прошлую жизнь, которую он имел в девятнад­цатом веке в теле торговца. Он только что получил ужасную но­вость о потере своего корабля в Африке. До этого он подписал

87 Этот автор убежден, что преобразующие тело движения во время регрес­сии в прошлую жизнь могут использоваться некоторыми терапевтами для исцеления, потому что движения часто проникают глубже, чем слова или ви­зуализации, и очень сильно воздействуют на субъекта. Эта техника может использоваться, когда имеет место травма или повторяющаяся боль.

деловой контракт, а эта новость означала, что он лишается своего семейного бизнеса. С горя он напился в таверне, где на него напа­ли бандиты, и в завязавшейся драке он был убит.

Я привожу наш диалог с момента его первой встречи со своим духовным Гидом:

Дин: Он спрашивает меня, готов ли я учиться.

Энди: И что вы говорите?

Дин: Я говорю «да», потому что не понимаю. Он говорит, что я здесь, потому что должен быть здесь, и хотя я не вижу в этом смысла сейчас, понимание когда-нибудь придет. Эта жизнь должна была показать, что тяжелый труд не всегда вознаграждается, вы не всегда получаете вознаграждение за то, что делаете. Это может показаться несправедливым, но это просто восприятие. Он просит меня подумать, потому что он чувствует, что я все еще не понимаю.

Энди: Спросите, как вам разобраться в этом.

Дин: Он просит меня посмотреть на эту жизнь и на то, что про­исходит... Он показывает мне мою жизнь...

Энди: Как он это делает?

Дин: Я вижу жилую комнату, но я не в своем теле. Я смотрю на себя, сидящего за столом с контрактом, и он просит меня обратить внимание на один единственный момент этого ве­чера, когда я подписал деловой контракт.

Энди: И что вы говорите?

Дин: Я начинаю понимать. В то время, когда я был молод и хотел угодить, я был рад подписать кусок бумаги и получить во владение человека. Мой тесть был счастлив сделке в обмен на свою дочь. На каждом шагу в этом деле и в каждый мо­мент того вечера совершалось то, что можно назвать гру­бым словом «злодеяние».

Энди: В каком смысле «злодеяние»?

Дин: Я заключил сделку со своим тестем, продавшим свою дочь за финансовую выгоду, которую он получил в результате заключения хитроумного контракта. Он давал ему в буду­щем определенную власть над компанией моей семьи и, в ко­нечном итоге, над их судьбой и тяжким трудом. Злодеяние

заключалось в том, что человеческая жизнь может быть предметом сделки — это злодеяние, которое я совершил. Я был готов вступить в эту сделку, приняв во владение че­ловеческую жизнь, по-настоящему не понимая степень по­тенциального ущерба, который я мог причинить своей се­мье, себе и окружающим меня людям. А также семье, кото­рую я собирался создать и о которой в то время даже не подумал тогда. Но теперь моя подпись на этой бумаге по­ставила жизнь моих детей в жесткие рамки. Независимость моей семьи была значительно урезана. Ушла с молотка и работа людей, и их средства к существованию, и их жизнь. Я не имел права на это. Я понял. Теперь я понял этот урок.