Воспоминание об Алмазных горах

«Шмаков… Уж не тот ли… корнет Шмаков… Возможно, однофамилец… Попался-таки, голубчик…» Еще в Улан-Баторе Щетинкин слышал о банде некоего Шмакова, которая совершала набеги на монгольскую территорию. Отдельные белогвардейские отряды разбитой дивизии Унгерна отступили за рубеж и превратились в хорошо вооруженные банды. Они, по сути, контролировали Калганский тракт, грабили караваны, идущие в Пекин, убивали аратов, угоняли скот. А в случае облавы укрывались в монастырях, превращая их в неприступные крепости. Особой настойчивостью отличался отряд этого самого Шмакова. Пограничные эскадроны несколько раз окружали бандитов, но атаман Шмаков неизменно уходил. Он был прямо-таки неуловим. В отличие от других банд, отряд Шмакова не занимался грабежами, никого не убивал. Судя по всему, имел осведомителей среди местного населения. Говорили даже, будто с аратами атаман пытался дружить, одаривал бедняков скотом и китайскими серебряными ланами, одеждой и китайским шелком, словно бы стремился завоевать их любовь и уважение. Был искушен в буддийской религии, знал не только молитвы и заклинания, но мог рассуждать о таких мудреных вещах, как сансара, «алмазная колесница» и тому подобное, и неудивительно, что всякий раз он совершал паломничество в Югодзырский монастырь, где, наверное, вел ученые разговоры с настоятелем, приуготовляя себя к принятию ламаистской религии. Люди Шмакова вели себя смирно, должно быть, тоже собирались принять ламаизм. Когда один из бандитов пытался изнасиловать монгольскую девочку, Шмаков на глазах у аратов нескольких стойбищ расстрелял его. Говорили также, будто отряд Шмакова не насчитывает и двух десятков бандитов. Судя по донесениям, эта группка вооруженных людей всякий раз стремилась пробиться в глубь страны, почему-то на северо-запад. Все это наводило на размышления. Еще там, в Улан-Баторе, Чимид по этому поводу выразился так: «Большой вор не угоняет овцу, он угоняет табун лошадей. Шмаков охотится за крупной добычей, а находится она где-то в глубине Монголии. Так я думаю. Атаман мог бы набрать для грабежей отряд в несколько сот всадников, но ему нужно всего два десятка помощников в каком-то важном, секретном деле».

И вот теперь бандиты разоружены, Шмаков в руках Щетинкина и Чимида! А то, что они узнали от смертельно раненного хорунжего Савченко, окончательно объяснило загадочное поведение атамана.

История уходила корнями в 1921 год, когда советские и монгольские войска окончательно разгромили Унгерна. Пытаясь уйти от преследования налегке, Унгерн решил до поры до времени припрятать на территории Монголии награбленные сокровища: золото, серебро, драгоценные камни, всю казну Монгольского государства, золотые статуи и ритуальную утварь из монастырей. Десятки железных сундуков и кожаных вьюков! С таким грузом конечно же невозможно было бежать в Китай. А бежать задумал с небольшим отрядом казаков, оставив остальные силы как прикрытие. Припрятать сокровища Унгерн поручил хорунжему Савченко и его команде.

— Когда сокровища были надежно припрятаны неподалеку от озера Цаган-Нур, в местности Хорго, барон приказал мне: «Со своими людьми останешься здесь до моего возвращения. Береги добро. Я доверяю только тебе…» — рассказывал Савченко слабеющим голосом. Якобы Унгерн посоветовал хорунжему, чтоб не мозолить глаза кочевникам, спрятаться на острове посреди озера. Остров считался заколдованным, запретным, никто из аратов туда не заглядывал.

Савченко прикрыл глаза и с минуту молчал. Щетинкин и Чимид не на шутку испугались: заговорит ли вновь?! Он заговорил:

— Перевезли меня и мою команду на остров, поставили у каменных юрт — есть там такие скалы — и всех нас, всех до одного, расстреляли из пулемета, забросали гранатами… Всех, кто знал, где спрятаны сокровища. Я чудом остался жив. От потери крови потерял сознание, и меня сочли мертвым. Пришел в себя, когда вокруг уже никого не было. Одни птицы орут на разные голоса, весь остров ими заполонен. Они-то и помогли мне выжить. Пил сырые яйца, а когда окреп, жарил на костре гусей, уток. Они же не пуганные, бери прямо руками…

Савченко говорил все медленнее, часто прерывая рассказ, силы его были на исходе. В общем, он сумел потом выбраться на берег озера, какое-то время прятался в пещерах, потом добрался до близлежащего монастыря Шива-Ширэт. Монахам сказал, что был ранен красными, отбился от своих. Его укрыли, потом переправили в Китай.