Воспоминание. Сборник стихов в пяти частях

Основная идея стихов – это участие репрессированных в Великой Отечественной войне. Сталинские репрессии раскололи народ СССР. Страна была ослаблена. «Россия – колосс на глиняных ногах», – утверждал Гитлер. Ошибся фашист. Началась война – всеобщее горе, и произошло чудо. Народ объединился. Оскорблённый, обиженный, униженный, раскулаченный ссыльный мужик воевал вместе с коммунистом. А заключённый сталинских лагерей шел в штрафники – смертники. Все воевали, но не за Сталина, а за Родину. Родина – это дом, семья, деревня. Это свято и едино. Уходит поколение, пережившее войну; история забывается, искажается. Либеральный писатель принижает заслуги СССР, России в войне. Трагедию плена в начале войны они называют коллаборационизмом – предательством. Якобы пять миллионов красноармейцев добровольно перешли на сторону врага. В такую черноту окрашивают репрессированного, раскулаченного мужика, гражданина СССР. А так ли это было? Да, пленено пять миллионов, но красноармейцы не сдавались, а попадали в плен, измождённые раненые, расстрелявшие снаряды, патроны. Две трети из всех пленных умерли от голода, вшей, болезней, истязаний. Выжила в мучениях лишь одна треть. А всем им предлагалась сытая жизнь – служба во вторых эшелонах армии Власова. Да, были предатели, но это всего лишь полпроцента от всех пленённых. (один из двухсот пятидесяти). Это ли не героизм красноармейца. А ведь большинство из них были репрессированные, раскулаченные мужики. И ещё одно пятно лепят на красноармейца, репрессированного, раскулаченного мужика. Известно, что погоны врага надели девятьсот тысяч граждан СССР. Но кто они были? Там не было пленных красноармейцев. Это была лишь малая часть граждан западной Украины и республик Прибалтики, озлобленных на всех людей. И в то же время вся оккупированная Украина отчаянно воевала в партизанских соединениях Ковпака. Воевали против фашистов и патриоты Прибалтики.

***

Я археолог – летописец,

Пишу о горе, о войне,

Перебираю сотни писем

Погибших в той моей стране.

О рядовых и неизвестных,

Солдат, сгоревших на войне,

О людях, тружениках честных,

Победу делавших стране.

Пишу о штрафниках – изгоях,

Из лагерей ушедших на войну,

Побывших, в сталинских помоях,

Погибших с честью за страну.

И вот бумаги лист исписан,

Ещё страница о войне.

Ожил убитый, он записан,

И радость, горе – всё вдвойне.

И я валюсь, я словно ранен,

Моё спасение – кровать,

Но знаю, утро, день настанет,

И дело надо продолжать.

***

Откололось время довоенное,

Чёрный ворон парит над землёй,

Чёрное время военное,

Затянулось на шее петлёй.

Немец победу уж празднует,

Танки его у Москвы,

Гибнут мужчины отважные,

Братья и наши отцы.

Тыл, как в бою, напрягается,

Каждый рабочий – солдат,

Мальчик мужчиной считается,

Тянет со всеми канат.

Пережили мы дни лихолетья,

Не упали, а встали с колен,

Будут помнить потомки столетия

Героизм и гибельный плен.

Прогремели салюты победные,

Позабыть бы то горе – войну,

Преходяще, все вечное бренное,

Снова солнце согрело страну.

Гибли отцы за победу,

Выживали сироты – сыны,

И кладёт внук на памятник деду

Два цветка в честь Победы-Весны.

1980

***

В сорок первом – небо ясное,

Голубое, с синевой,

И не жаркое, не прохладное,

А беременное войной.

Парк, гамак, пивка бидон –

Что для счастья надо,

Песня, шутка, патефон,

Люди сбились в стадо.

Вот такой был день войны.

Нежная погода.

Встрепенулися отцы,

Чёрная суббота.

Репродуктор говорил,

Люди ждали молча,

Пьяный что-то материл,

Рожу злую корча.

Говорил да говорил –

Много ли продлится,

Хватит, хватит у нас сил,

Все пойдём на фрица.

Наша армия сильна,

Много миллионов,

Пушек, танков до хрена,

Не жалей патронов.

Ворошиловский стрелок

Каждый комсомолец,

Если что – стреляет в лоб,

И штыком умелец.

В каждом взводе – большевик,

Комиссар бесстрашный,

У него слова, как штык

Для врагов опасный.

Нет, не знали мы тогда,

Правду нашу матку,

Была немощна страна,

Вот в чём та загадка.

Настоящий коммунист

В тюрьмах уничтожен,

А замена – аферист,

С партбилетом тоже.

Сила в крепком мужике,

Он был раскулачен,

Кто-то в ссылке, кто в тюрьме,

Срок им всем назначен.

Вот такой был тот расклад,

Гитлер знал всё точно,

Но в Москве шагал парад

И на фронт шел срочно.

Рано Гитлер ликовал,

Идиот убогий,

Душу нашу гад не знал –

Встал медведь на ноги.

Выход партия нашла,

В горе закалённых

В бой за Родину пошла

Рота заключённых.

Добровольно из тюрьмы

Шли штрафные роты,

Шли с Сибири кулаки,

Мастера пехоты.

Коммунисты, кто живой,

Шли из заточенья,

Стали мёртвою стеной,

Дал Сталин разрешенье.

Разрешенье погибать

За страну родную,

Право дал с себя смывать

Грязь его гнилую.

И погнали немчуру,

Так же, как французов

В ту далёкую войну

Пешим, без рейтузов.

Осердившись мы не «жжём»,

Шубу из-за вошей,

Любим Родину – наш дом,

Дом, как мать, хороший.

2000

***

Забыть ли нам год сорок первый?

Судьба решалась под Москвой,

Там гибли люди, рвались нервы,

Стояли насмерть злой стеной.

Отцы погибли под Москвою,

Сложили голову свою,

Сиротами остались мы с тобою,

В уральском каменном краю.

Но если бы остались они живы,

И кто-то б с поля боя убежал,

То где бы был фашист чванливый,

Россию б нашу гад топтал.

Отцы оставили нам память

И совесть чистую свою.