Воспоминания

– Нет, – девушка величественно покачала головой, – я хочу есть. За весь вчерашний день она съела лишь кусок хлеба с сыром на вокзале. И теперь готова была проглотить быка. Старушка укоризненно покачала головой.

– Ты ничуть не повзрослела! Такая же невозможная, какой была всегда! Свежая… грубая…

Марчелла ворчала, а Сирина с улыбкой лениво потянулась, лежа в кровати.

– Я же говорила тебе. Принцессы очень капризны. Что ты хочешь? Испорченная кровь.

– Прекрати шутить такими вещами! – сердито оборвала ее Марчелла.

– Только если ты прекратишь относиться к этому так серьезно. – Сирина нежно посмотрела на нее. – Теперь у меня полно других забот, требующих первоочередного внимания.

Ничего не сказав, Марчелла отправилась ставить кофе – еще один элемент роскоши, который по нынешним послевоенным временам было чрезвычайно трудно доставать. Но от Сирины она ничего не прятала.

– Она рождена быть принцессой, – бормотала себе под нос Марчелла, готовя завтрак. – Подумать Только, не пользоваться титулом! Странно! Очевидно, она слишком долго пробыла в Америке. Самое время вернуться домой и вспомнить старые времена…

Через десять минут она позвала Сирину завтракать, и блестящая юная красавица появилась в синем банном халате, который ей дали в монастыре, волосы ее были расчесаны и отливали золотом в лучах утреннего солнца.

– Что у нас на завтрак, Челла?

– Тосты, сыр, варенье, персики и кофе.

Сирина благодарно поцеловала испещренную морщинами щеку. Прежде чем сесть за стол, она поклялась, что съест совсем немного, несмотря на страшный голод.

– И все это мне, Марчелла?

Сирине было неловко уничтожать сокровища доброй старушки. В то же время она отлично понимала, что если откажется есть, то сильно обидит ее. Поэтому она ела аккуратно и с видимым удовольствием. Кофе они поделили пополам, все до последней капли.

– Ты выглядишь словно ангел.

Сирина закрыла глаза и счастливо улыбнулась. Старая женщина нежно прикоснулась к гладкой и нежной щеке девушки и тоже расплылась в улыбке.

– Добро пожаловать домой, Сирина.

Сирина вытянула длинные стройные ноги и улыбнулась:

– Ты искушаешь меня… Но я не останусь здесь.

– Неужели тебе этого не хочется? – Марчелла обиженно отвернулась.

– Разумеется, хочу. Но не могу же я просто взять и поселиться тут. Мне нужно где-то жить, нужна работа… Как ты думаешь, смогу я найти работу в Риме?

– Господи! Зачем тебе работать?! – обеспокоено воскликнула старушка. Ей так хотелось сохранить прошлое. Сирина улыбнулась, поняв это.

– Потому что мне нужно есть.

– Ты можешь жить здесь.

– И есть твои продукты?!

– Как только американцы въедут на верхние этажи, у нас всего будет предостаточно.

– А как ты объяснишь им мое присутствие здесь, Марчелла?

– Какое им дело, кто ты такая? – перешла к обороне Марчелла.

– Но они могут иметь другое мнение, Челла.

– Тогда ты можешь работать на них. Секретаршей. Ты ведь говоришь по-английски. Не так ли?

– Да, конечно, но они не возьмут меня в секретарши. Для этого у них есть свои люди. С какой стати им нанимать меня? – Неожиданно ее глаза сверкнули зеленым огнем. – У меня есть идея.

– Что ты придумала? – насторожилась Марчелла, которая отлично помнила, что означает этот взгляд. Ей всегда становилось немного не по себе в таких случаях, но в большинстве своем идеи Сирины оказывались неплохими.

– Скажи мне, с кем я могу поговорить по поводу работы?

Марчелла задумалась на мгновение.

– Мне дали адрес на тот случай, если я найду девушку помогать мне по дому. – Она подозрительно взглянула на Сирину. – Но зачем он тебе?

– Хочу посмотреть, какая работа у них есть.

Одно дело – провести ночь в уютной комнатке Марчеллы, и совершенно другое – вечно жить в подвале дома, который когда-то был ее собственным. Сирина была не готова подняться на верхние этажи. Но если дадут работу, ей придется это сделать. Просто она должна убедить себя, ч-та это чужой дом. Однако, когда она свернула за угол в конце виа Национале, прошла мимо бань Диоклетиана и отыскала нужный дом, внутри у нее все как-то странно сжалось. А вдруг ей не дадут работу? Что тогда делать? Вернуться в Америку? Или же остаться здесь, в Риме? Но чего ради? «Ради своей души», – ответила Сирина на этот вопрос и решительно распахнула дверь, ведущую в офис, устроенный американцами. Она должна остаться в Риме. От этой мысли ее лицо озарилось улыбкой.

Входя в здание, она чуть не столкнулась с высоким мужчиной с юношеской улыбкой и густой шевелюрой светлых волос, выбивавшихся из-под военной фуражки. Фуражка лихо съехала набок, и было просто удивительно, как это она не падала. Мужчина не отрывал восторженного взгляда от зеленых глаз Сирины. На какое-то мгновение у нее возникло желание улыбнуться ему, но она поспешно отвела глаза. Каким бы симпатичным ни был мужчина и как бы дружески он ни смотрел, военная форма всякий раз напоминала ей о пережитых ужасах.

– Прошу прощения. – Мужчина прикоснулся к ее локтю, словно готовясь принести извинения, на случай если она не говорит на его языке. – Вы говорите по-английски?