Воспоминания

Ванесса с отчаянием задумалась. Если бы она не бездельничала в Риме, то могла бы приехать в Афины на день раньше, и тогда все было бы уже кончено, а она уехала бы обратно в Америку, напичканная новыми впечатлениями и удовлетворенная исполненным долгом. Теперь придется ждать еще четырнадцать дней.

– Думаю, я могла бы куда-нибудь съездить и вернуться обратно…

Она раздумывала над ситуацией, а Андреас внимательно смотрел на нее. На его лице проступило нечто невыразимо печальное.

– Разве тебе не хотелось бы побыть здесь, в Афинах? – Он улыбнулся Ванессе улыбкой радушного хозяина. – Ты могла бы переехать ко мне, если отель представляет проблему.

Ванесса улыбнулась и покачала головой:

– Вы очень добры, но дело не в этом. Просто не знаю, чем заняться, сидя здесь две недели. Думаю, я могла бы съездить в Париж.

Но на самом деле ей этого не хотелось. Ей хотелось взглянуть на Шарлотту и сразу же поехать домой. Так она решила для себя, но ждать две недели?

– Почему бы тебе не попробовать подождать здесь? – Андреас слегка наклонил голову. – Я сделаю все возможное, чтобы развлечь тебя.

– Нет, что вы, я не могу так мешать вам…

Он решительно перебил ее:

– Почему бы и нет? Ты ждала этого момента шестнадцать лет. Разве я не помогу тебе переждать эти ничтожные две недели? Разве я не помогу тебе пройти сквозь страхи, справиться с предчувствиями, составить компанию, чтобы просто поговорить?

Когда он говорил ей эти слова, Ванессе хотелось разрешить ему вечно заботиться о себе. В нем было что-то необыкновенное, умение отдавать все, что мог, так, что возникало ощущение, будто он делится частью собственной души.

– У вас, должно быть, есть более важные дела, требующие внимания.

– Нет. – Андреас очень странно посмотрел на нее. – То, что делаешь ты, гораздо важнее всего, чем я занимался, когда ты приехала. Кроме того, – проговорил он, слегка пожимая плечами, – октябрь в Афинах довольно пассивный период. – Затем он рассмеялся своим чуть хрипловатым смехом. – Впрочем, Афины круглый год не отличаются торопливостью. – В очередной раз улыбнувшись, он поинтересовался: – А чем ты занимаешься в Нью-Йорке, Ванесса? Твой дядя врач, как я понимаю.

– И он, и его жена. Я менее респектабельна, нежели они. – Она улыбнулась, глядя на Андреаса. – Я фотограф.

– Ты? – Он приятно удивился. – И хороший?

– Иногда.

– В таком случае нам нужно обязательно поснимать вместе. Мне тоже нравится фотография.

Они начали говорить о недавней фотовыставке, которая состоялась в Нью-Йорке, а потом в Афинах, и, по мере того как пролетало время, они начали болтать, как давние закадычные друзья. В десять часов они вспомнили, что ничего не ели. Андреас настоял на том, чтобы пригласить Ванессу в ближайший ресторанчик, оказавшийся прекраснейшим местом с великолепной кухней. Когда к часу ночи он отвез ее обратно в отель, Ванесса чувствовала себя утомленной, но счастливой и совершенно иной девушкой, нежели та, что приехала в Афины. Она сказала об этом Андреасу. Он молча обнял ее и расцеловал в обе щеки.

– Не вздумай благодарить, Ванесса. Это я должен благодарить тебя. Встретимся с тобой завтра. Удобно? Поедем фотографировать Акрополь, если ты не против.

О лучшем она и мечтать не могла. Они попрощались, еще раз пожелали друг другу спокойной ночи, и она вернулась в свой номер.

Неторопливо раздеваясь, Ванесса размышляла над тем, о чем ей рассказал Андреас. Засыпая, думала только о нем. Перспектива двухнедельного ожидания встречи с Шарлоттой уже не пугала. По крайней мере, несколько дней она сможет провести с Андреасом, а там будет видно.

Когда на следующее утро Ванесса открыла глаза, горничная внесла в номер огромный букет цветов. Нежные цветы, аранжированные особым образом, стояли в красивой белой вазе. Ванесса просто онемела. На приложенной к букету карточке было лишь несколько слов: «Добро пожаловать, счастливого пребывания, Андреас». Ванессу этот жест тронул до глубины души, о чем она не замедлила сказать Андреасу, когда тот чуть позже заехал за ней в гостиницу. Он сидел за рулем большого серебристого «мерседеса», на заднем сиденье которого лежала полная корзина различных греческих сладостей, купленных им для нее, и в добавление к ним еще одна корзина со снедью для пикника, припасенная на тот случай, если не захочется возвращаться в город, чтобы перекусить. Ванесса с удивлением посмотрела на Андреаса, словно не в силах понять логики его действий. Он спокойно выдержал ее взгляд.

– Да? – спросил он.

– Почему ты так добр ко мне, Андреас?

Может быть, ему ее жалко или же, наоборот, он чувствовал себя в долгу перед ней? Но в его глазах светилось нечто совершенно иное.

– Во-первых, ты очень хорошенькая молодая девушка, возможно, самая красивая из всех, когда-либо виденных мной. Во-вторых, ты мне очень дорога, Ванесса. Я заботился о тебе, когда ты была совсем ребенком.

Как же ей повезло, подумала Ванесса, что у нее есть два человека, которым она очень дорога: Тэдди и, возможно, еще вот этот мужчина.

– Даже тогда ты была для меня особенной.