Воспоминания

В доме графа я с удовольствием встретил графиню Марью Никол., которой имение примыкает к Пирогову, составляя отдельную его часть. Погода стояла прекрасная, и графиня скоро повела нас в обширный сад с широко расчищенными дорожками и рассказывала мне о недавнем веселом празднике в Пирогове по случаю чьих-то именин. «Ночь была прекрасная, — говорила она, — и мы за полночь прогуляли в саду. Вот этот самый мостик через канаву был ветх, и, не зная чем иллюминировать веселый праздник, монах В. поджег мостик, и когда тот в темноте распылался, стал через него прыгать. Фантастически ненаглядна, — продолжала графиня, — была его белая фигура, озаренная снизу пылающим огнем».

За обедом мне пришлось сидеть около красивого старца монаха, и он не заставлял вызывать себя на разговоры, оказавшись неисчерпаемо красноречивым. Служивши при Александре в гусарах, он не допускал никакого сравнения своего времени с настоящим и говорил: «Вы, николаиты, об александровцах судить не можете».

— Почему вы так думаете?

— Я вам это докажу логически, исторически, философически, географически, математически, политически…

— Да верю, верю.

— Да нет-с, позвольте! — Грамматически, драматически, критически и т. д.

К вечеру этот же самый ex-монах взял гитару и подсел к графине Марье Никол. С большим вкусом он стал подыгрывать известную песню:

«Полоса ль моя полосынька»

и когда графиня вполголоса ее запела, он тоже вполголоса стал вторить ей приятным тенором.

Прогостив дня два в Пирогове, мы с Ник. Ник. побывали и в Ясной Поляне, и затем он тем же порядком доставил меня в Новоселки.

От 17 июня В. Боткин писал из Кунцева: