Воспоминания

— Сокрушает меня Иван, восклицал он; все толкует, что мало доходу, а вы сами теперь знаете, какие в настоящее время доходы с трехрублевою рожью и вольнонаемным хозяйством, на которое необходимо истратить значительный капитал, чтобы пустить его в ход. Половина нашей земли в Кадужских оброчных имениях, приносящих самые скудные лепты. Я пишу ему — «приезжай, огляди сам все и просмотри экономические книги», а он об этом и слышать ее хочет, а в каждом письме ноет, что мало доходу. Вы лучше его знаете наше Спасское хозяйство, в котором не было ни кола, ни двора, а теперь полная чаша. А ведь это даром не делается. Мог ли я когда либо подумать, продолжал старик, что попаду в такой ужасный переплет? Вы знаете мое небольшое именье под Карачевым Юшково. В виду малолетних детей, я принялся со всею энергией за этот уголок, в котором вы были с Иваном проездом на охоту. Там вы видели, что рядом с полусгнившим барским Флигелем я начал новый и не достроил его, так как Иван, закружившийся в роковой своей страсти, прибежал звать меня к совершенно расстроенным своим экономическим делам. Тут он не только говорил об обеспечении моих детей, но тотчас же, по прибытии моем в Спасское, выдал мне два векселя по 10 тысяч. В настоящую минуту векселям этим истекает десятилетний срок, а я ничего не желаю, как только разойтись по всей справедливости, не давая возможности возникновению слухов. могущих повредить моему доброму имени, этому единственному достоянию моих дочерей.

Подобно Ивану Сергеевичу, я не мог упрекать Ник. Ник. в малодоходности хлебопашества, так как сам, в течении трех лет с покупки Степановки, к первому ноября неуклонно, перед наймом годовых рабочих, тратил 10 рублей на наем перекладной до Спасского, чтобы занять у Ник. Ник. двести рублей, в которых он никогда мне не отказывал, в виду уплаты двухмесячного долга ранее срока при проезде в Москву.

— Будем надеяться, сказал я, что вся эта буря, поднятая недоразумением Ивана Сергеевича, сама собою затихнет. Что же касается до обеспечения ваших детей выданными векселями, то я полагаю, что вы не имеете никакого права лишать их того, что они получили в обмен за отказ ваш от устройства собственного имения. Поэтому я советую вам поехать во Мценск и посоветоваться с моим приятелем С-м, он юрист и научит вас, как продлить значительность векселей. Нельзя требовать, чтобы человек, окончательно разочарованный в обещаниях другого, продолжал смело ему верить в частности и заведомо уничтожать его обязательства.

На другой день мы рано утром добрались до почтовой станции и к вечеру следующего дня уже въезжали в дом Дмитрия Петровича у Покровских ворот. Трудно описать радость, которую причинил наш приезд этому милому и радушному человеку. Ёще не совсем оправившийся от болезни, он сам в халате, схвативши свечу, бросился впереди нас во второй этаж, чтобы указать приготовленное нам помещение. Напрасно жена его, постоянно дрожавшая над слабым его здоровьем, догоняя нас на лестнице, умоляла его не ходить самому: он продолжал бежать через ступеньку, так что и мы едва за ним поспевали, а за нами раздавалось полупечальное и полураздраженное: «Митя! Митя! Боже, Боже! ах, какой характер!»

В. П. Боткин писал:

С.-Петербуг.

30 декабри 1864.