Воспоминания

Наше соглашение с Англией привело к разделу Персии между нами на зоны влияния соответственно близости их к нашим границам. В этих зонах каждая из договаривающихся сторон пользовалась особыми политическими правами, причём третья — средняя зона — была объявлена нейтральной, и в ней обе стороны были равноправны. Подобное размежевание политических и экономических сфер влияния не давало германскому правительству покоя. В Берлине постоянно говорили о том, что персидский рынок захвачен Россией и Англией и что доступ к нему закрыт для третьих, что было верно только в отношении транзита по территории Кавказа, тогда как товары, шедшие караванным путем из Малой Азии или из портов Персидского залива, имели свободный доступ в Персию. Постройка Багдадской железной дороги, которая должна была служить одновременно проводником германского политического влияния в Малой Азии и установить в этой области германское экономическое господство, продвигалась довольно медленно. Но немцы уже учитывали то время, когда она будет доведена до местностей, прилегающих к персидской границе, и решили готовиться к этому моменту путем предварительных переговоров с русским правительством и заблаговременно установить возможность своего экономического проникновения в Тегеран и в наиболее богатые и населенные северные провинции Персии, входящие в сферу русского влияния. Старый караванный путь не мог отвечать этим целям. Надо было добиться постройки боковых железнодорожных линий, исходящих от Багдадской магистрали и соединяющих её со столицей Персии и главнейшими её рынками.

Из личных бесед с германским послом в Петрограде я ещё до моего отъезда в Германию уже знал, что этот вопрос будет служить главным предметом переговоров со мной в Потсдаме. При первом же моём свидании с германскими государственными людьми я заметил, что они придают ему чрезвычайно большое значение и будут добиваться всеми силами его благоприятного разрешения. Весь ход наших дальнейших переговоров укрепил меня в этой мысли. Кидерлен-Вехтер, в руках которого они были сосредоточены, дал мне сразу понять, что Германия не может признать за Россией и Англией монопольных прав в Персии на основании соглашений их с этой державой, в которых она сама не была участницей и которые нарушают в ущерб её экономическим интересам принцип открытых дверей. Он прибавил вместе с тем, что из дружеских отношений к России Германия готова не настаивать на своём праве добиваться железнодорожных концессий в зоне русского влияния, но что она ожидает взамен, что Россия не будет препятствовать смычке малоазийских железных дорог с будущей сетью путей, которыми Россия имеет в виду связать Тегеран со своими закавказскими владениями.

Это требование было нам неприятно и невыгодно, так как оно угрожало нашей давно установившейся торговой монополии в Северной Персии. С другой стороны, оспаривать его законность было крайне трудно, не придавая нашему отказу явно недружелюбного характера, притом в такую минуту, когда русское правительство было озабочено ослаблением напряженности наших отношений к своему западному соседу.