Воспоминания: 1826-1837

На следующее утро император сел на лошадь и проехал по всему лагерю к великой радости солдат, которые в первый раз видели своего молодого государя, приехавшего в их ряды для того, чтобы разделить с ними тяготы и опасности и воодушевить их. В первый раз после Петра Великого турецкая земля вновь увидела одного из наследников этого великого гения, от которого фортуна отвернулась на реке Прут в пользу неисчислимых войск султана. Император тщательно осмотрел работы, начатые на правом фланге нашей позиции, и потребовал их скорейшего завершения, желая присутствовать при открытии стрельбы осадных батарей. Он объехал всю позицию, протяженностью более двух верст. Наша артиллерия еще не отвечала на огонь неприятельских орудий, направленный против наших аванпостов, и на ядра, которыми враг приветствовал императора.

На Дунае еще хозяйничала турецкая флотилия, которая под защитой низко расположенных и очень значительных укреплений Мачина способствовала обороне и в особенности снабжению крепости. С целью помешать действиям этой флотилии, на высоком берегу Дуная была установлена батарея, которая, к сожалению, не могла нанести ей сколько-нибудь значительный урон. Император сильно заболел лихорадкой, что заставило нас сильно беспокоиться особенно в этой стране, где эта болезнь часто принимала затяжной характер, и в прошлые времена частенько мешала даже наилучшим замыслам. К счастью, вскоре, благодаря своей великой собранности и крепкому сложению, император встал на ноги и развеял наши тревоги.

* * *

Строительство осадных батарей, а благодаря небольшому расстоянию до укреплений крепости, это были скорее стенобитные батареи, было завершено. На заре император приехал на место для того, чтобы самому убедиться в эффективности этой батареи. Обстрел велся столь энергично, что в течение некоторого времени неприятель не отвечал на него. Однако, оправившись от неожиданности и заметив на соседнем холме значительную свиту, неприятель стал довольно метко стрелять с тем расчетом, чтобы ядра попадали в подножие холма, на котором находился император, и отскакивали к месту, где были собраны наши оседланные лошади. Это были первые ядра, свист которых император услышал над своей головой, долгое время он не хотел покидать это место, которое стало мишенью неприятельского обстрела, наконец, он был вынужден это сделать, и прошел по лагерю 7 корпуса. Он лично раздавал Георгиевские кресты солдатам, отличившимся на подходах к крепости, когда городские предместья были взяты штыковой атакой. Он заботливо посетил раненых и больных, раздавал деньги, входил в мельчайшие подробности питания солдат, интересовался деталями их лечения. Он был добр и любезен со всеми и оставил о себе в этом лагере чувства восхищения и благодарности. Впоследствии эти войска дали тому самые блестящие доказательства. Таким образом, император показал себя этой части армии и, открыв осаду крепости Браилов, продолжил путь к границе.

В местечке Водолуй Исакчи император продемонстрировал пример подчинения местным законам и подвергся окуриваниям и очищениям, которые были обязательны для всех, приезжавших в княжества. Оттуда мы направились по дороге в Бендеры, куда прибыла выехавшая из Одессы императрица. В нескольких верстах от города император имел удовольствие встретить ее, прогуливающуюся с одной из своих дам. Он поднялся в ее карету, а мы с дамой сопровождения сели в коляску и все вместе въехали в город. Бендеры были окружены высокой и старинной стеной, на протяжении нескольких столетий город защищали турки, и в наше распоряжение он попал только после последней войны. Внутри крепости не было почти ничего, кроме большой и разрушенной площади, где раньше жило достаточно многочисленное население, а теперь располагался только комендантский дом, стояла старая мечеть, превращенная в склад гвардейского корпуса, и кучка маленьких домиков. Едва хватило места для того чтобы разместиться на ночь. На следующий день император дал аудиенцию прибывшему послу Франции, и очень удобно все отправились в дорогу с таким расчетом, чтобы остановиться на обед в деревне немецких колонистов, где все было приготовлено для встречи императрицы. Такой способ передвижения столь решительно отличался от привычки императора ехать безостановочно и без приготовления пищи день и ночь, что этот переезд из Бендер в Одессу показался мне настоящим удовольствием.

М.С. Воронцов.