Воспоминания

Президент Тель-Авивского института имени Альфреда Адлера после моего публичного выступления поделилась историей юного израильского солдата, который в войне Судного дня[82] лишился обеих ног. Никакими средствами не удавалось вывести его из депрессии, он упорно думал о самоубийстве. Но в один прекрасный день она застала его преобразившимся, живым и бодрым. «Что с вами случилось?» – спросила она в изумлении, и парень с улыбкой протянул ей книгу «Человек в поисках смысла» в переводе на иврит и сказал: «Вот что со мной случилось». Очевидно, существует нечто вроде «аутобиблиотерапии», и особенно удачно применима в таком качестве логотерапия.

Время от времени мне пишут люди, с которыми произошло что-то в этом роде. Один корреспондент приложил к письму огромный газетный лист с фотографией: то была статья о Джерри Лонге в Texarkana Gazette от 6 апреля 1980 г. В 17 лет техасец Джерри Лонг покалечился, выполняя прыжок в воду, и в результате оказался почти полностью парализован. Он может писать на компьютере с помощью зажатой во рту палочки и нажатием левого плеча включает компьютер, присоединяясь к семинару в университете, который находится в нескольких милях от его дома. Джерри получает высшее образование и собирается стать психологом. Откуда такое решение? «Я люблю людей и хочу им помогать», – написал он мне, а спонтанное желание лично обратиться ко мне он объяснил следующим образом: «Я с большим интересом прочел книгу „Человек в поисках смысла“. Хотя мои страдания намного меньше того, что пришлось пережить вам и вашим товарищам, я все же, читая эту книгу, обнаружил много общего. Даже после того, как я перечитал книгу четыре раза, я все еще нахожу новые мысли и примеры. Только тот, кто побывал там, внутри, знает, что это. Ваша книга потому так и действует, что вы все это пережили… Я тоже страдал, и теперь понимаю, что без страдания не было бы и роста».

Эти примеры иллюстрируют эффект катализатора, которым обладает не только «книга в качестве терапевтического средства», но и вся психотерапия. И всякий раз, на лекциях и в публичных докладах, а также обращаясь к своим читателям, я неустанно привожу в качестве пояснения взаимоотношений «технического и человечного подхода» случай с женщиной, которая разбудила меня звонком в три часа ночи. Она позвонила лишь затем, чтобы сказать: она безоговорочно пришла к решению покончить с собой, но ей все-таки любопытно, что я смогу на это возразить. Я использовал все аргументы, какие только можно выдвинуть против самоубийства, и мы обсуждали все за и против этого решения, пока я не добился от собеседницы обещания отложить осуществление ее плана и наутро, в девять утра, прийти ко мне.

Она пунктуально явилась в клинику и заявила мне: «Простите, если разочарую вас, уважаемый доктор, но ни один из ваших аргументов, которые вы ночью мне приводили, на меня вовсе не подействовал. Если хоть что-то произвело на меня впечатление, так это мысль: я разбудила человека посреди ночи, и он не только не разозлился и не отругал меня, а слушал меня битых полчаса и терпеливо со мной беседовал. И тогда я сказала себе: если такое бывает, то, может быть, и в самом деле имеет смысл дать жизни еще один шанс, продолжать жить». В этом случае помог человечный подход.

Как-то утром пришел я в клинику, поздоровался с заранее собравшейся группой американских преподавателей психиатрии и студентов, которые приехали по научному обмену в Австрию, и задал им задачу: «"Who's Who in America"[83] обратился к двум десяткам известных деятелей с просьбой сформулировать в одном предложении смысл своей жизни. Ко мне они тоже обратились. Как вы думаете, что я им ответил?» Я пожал руки всем гостям, они призадумались, и вдруг студент из Беркли словно курок спустил: «Вы видите смысл своей жизни в том, чтобы помогать другим людям находить смысл в их жизни».

Он угадал. Именно так я и ответил.

Послесловие

1946 год. В сопровождении коллег я обхожу свое (неврологическое) отделение Венской поликлиники.

Только я вышел из палаты и присоединился к остальным, как вдруг ко мне подошла юная медсестра и от имени своего начальника (из лицевой хирургии) попросила выделить запасную койку для только что прооперированного пациента. Я дал согласие, она поблагодарила меня улыбкой и ушла, а я обернулся к ассистенту и пробормотал: «Видели, какие глаза?»

В 1947 году Элеонора Катарина, урожденная Швиндт, стала моей женой.

У нас родилась дочь Габриэла. Она вышла замуж за Франца Веселы, профессора физики из Венского университета. Выросли внуки, Катарина и Александр.

Библиография

Библиография на немецком языке

Ärztliche Seelsorge. Grundlagen der Logotherapie und Existenzanalyse. Neuauflage Zsolnay und dtv, 2013; in dieser Ausgabe erstmals ergänzt durch: Zehn Thesen über die Person.

… trotzdem ja zum Leben sagen Ein Psychologe erlebt das Konzentrationslager. Kösel, München 2009, und dtv / Deutscher Taschenbuch Verlag, 2008.