Воспоминания

Свадьба моя состоялась 30 апреля 1907 года в церкви Большого Царскосельского дворца. Я не спала всю ночь и встала утром с тяжелым чувством на душе. Весь этот день прошел как сон. Меня одевали в одной из запасных половин Большого дворца. Как во сне встала я на колени перед их величествами, благословившими меня иконой, затем началось шествие по залам, как на выходе. Шествие открывал обер-церемониймейстер граф Гендриков, за ним следовали их величества под руку, потом шел мой мальчик с образом, граф Карлов, и, наконец, я, под руку с отцом. Поднимаясь по лестнице, государь обернулся и, вероятно, заметив мое грустное выражение, улыбнулся, глазами показывая на небо. Во время венчанья я чувствовала себя возле своего жениха совсем чужой. В Золотой дворцовой церкви было немного народу: налево стояли их величества, окруженные детьми, великие княжны и дети великого князя Павла Александровича. Один из них, великий князь Дмитрий Павлович, принявший впоследствии участие в убийстве Распутина, в день моей свадьбы был очаровательным мальчиком. Гостей звали только, кажется, по выбору их величеств. В зале, где поздравляли, произошел забавный случай: старик-священник, венчавший нас, обнял меня и одного из моих шаферов, приняв его за жениха, назвав нас «дорогими детьми». После обряда бракосочетания мы пили чай у их величеств. Прощаясь, императрица по обыкновению тихонько передала мне письмо, полное ласки и добрых советов касательно моей будущей жизни. Каким ангелом она казалась мне в тот день, и как тяжело было с ней расстаться!

У родителей состоялся семейный обед, после которого мы уехали в деревню, в Пензенскую губернию.

Тяжело женщине говорить о браке, который с самого начала оказался неудачным, и я только скажу, что мой бедный муж страдал наследственной болезнью. Нервная система его сказалась сильно потрясена после японской войны и гибели флота у Цусимы; бывали периоды, когда он не мог совладать с собой, целыми днями лежал в постели, ни с кем не разговаривая. Помню, как во время одного из припадков я позвонила вечером государыне, напуганная его видом. Императрица, к моему удивлению, пришла сейчас же пешком из дворца, накинув пальто поверх открытого платья, и просидела со мной целый час, пока я не успокоилась.

В августе их величества пригласили нас сопровождать их на «Штандарте» во время путешествия по финским шхерам. Тут случилось несчастье, труднообъяснимое, так как на «Штандарте» всегда находились лоцманы. Был чудный солнечный день. В четыре часа все собрались в верхней рубке к дневному чаю, как вдруг мы почувствовали два сильных толчка; чайный сервиз задребезжал и посыпался со стола. Императрица вскрикнула, мы все вскочили, яхту начало кренить на правый борт; в минуту вся команда собралась на левый борт. Государь успокаивал всех, говоря, что мы просто сели на камень. Матрос Деревенко кинулся с наследником на нос корабля, боясь разрыва котлов, что легко могло случиться. Моментально у правого борта встали миноносцы, конвоирующие яхту, и детей с их няньками перевели на финский корабль.

Государыня и я бросились в каюты и стали поспешно связывать все вещи в простыни; мы сошли с яхты последними, перейдя на транспортное судно «Азия». Детей уложили в большую каюту, императрица с наследником поместилась рядом, а государь и свита – в каютах наверху. Всюду была неимоверная грязь. Помню, как государь принес императрице и мне таз с водой, чтобы помыть руки. Повар Кюб< все же смастерил обед, и мы сели за стол около полуночи. На следующий день пришла яхта «Александрия», на которую мы и перешли и жили две недели очень тесно, пока не подошла «Полярная Звезда». На яхте «Александрия» государь спал в рубке на диване, дети – в большой каюте, кроме Алексея Николаевича. Напротив – государыня, около нее – наследник с М.И.Вишняковой. Я спала рядом на диване. Наверху в двух маленьких каютах помещались княжна Оболенская и адмирал Нилов. Свита, в том числе и мой муж, остались на финском корабле. Бедный «Штандарт» лежал на боку. День и ночь работали машины, чтобы снять его со скалы.

После нашего возвращения в Петроград мужу стало хуже, и доктора отправили его в Швейцарию. Но пребывание там ему не помогло, а я все больше и больше его боялась… Весной он получил место на корабле. После года тяжелых переживаний и унижений несчастный брак наш был расторгнут.