Воспоминания

Через Кавказский хребет есть три шоссе — Военно–Гру- зинекая дорога из Владикавказа в Тифлис, самая короткая и легко доступная, по ней в это время было уже организовано ежедневное автомобильное сообщение, Военно–Осетинская дорога из Владикавказа в Кутаие и, наконец, Военно–Сухумская дорога из Баталпашинека в Сухум, проложенная через высока! Клухорский перевал. Эта дорога наиболее живописная, но и наименее доступная: на высоте на протяжении нескольких десятков верст это была уже не дорога, а только шоссированная тропа; она освобождалась от снега лишь на короткое время летом и то иногда не вполне; пролегала она вблизи от дикой мало доступной Сванетии и на ней часто совершались грабежи и убийства.

М. П. Ярошенко понравилось мое увлечение мыслью совершить, несмотря на все трудности, поездку по этой дороге и она уговорила своего знакомого зажиточного казака X. быть нашим проводником. X. в молодости был проводником по Кавказу; теперь, став стариком и будучи человеком зажиточным, он жил на покое и только иногда отправлялся в горы с целью поохотиться. Согласившись провести нас по ту сторону перевала, он запряг в телегу пару своих лошадей и повез нашу компанию, состоявшую из трех лиц — моей жены, меня и присоединившейся к нам в Кисловодске женщины–врача Ольги Михайловны Чеботаревой. Ехать в повозке можно было только до Теберды: дальше начинался крутой подъем по тропе. В помощь русскому проводнику мы наняли в Теберде молодого татарина и отправились в путь, имея с собою пять верховых лошадей.

Часов в десять утра мы были уже на большой высоте. Тропа нередко была совсем узкая, с одной стороны которой — пропасть, а с другой подымалась отвесная скала. И я, и моя жена не могли бы идти по такой лестнице на стене небоскреба, но здесь обаяние суровой величественной природы было так велико, что мысль об опасности, о возможности головокружения и в голову не приходила.

Когда мы поднялись на высшую точку над Тебердою, оказалось, что перед нами дальнейший путь во многим местах завален снегом. Как раз когда мы подошли к такому снежному полю, нам встретилась группа купцов, шедших из Сухума и уже миновавших все опасные и трудные места. Из нее выделился молодой, стройный и красивый человек, он попросил нас, когда мы будем по ту сторону перевала в Це- бельде, отдать его родителям записку от него, извещающую, что он благополучно совершил переход. «Вас хорошо примут у моих родителей», сказал он. Это был сын турецкого армянина, как мы узнали потом, очень богатого человека, владельца мельниц и табачных плантаций.

На высоте нам предстояло пройти километров двадцать то немного поднимаясь, то спускаясь, пересекая иногда снежные поля на протяжении полукилометра и более. Они представляли собою немалую опасность, потому что в эту пору года под ними в некоторых местах мчались потоки воды. Часу в одиннадцатом мы подошли к месту, где надо было спускаться на протяжении метров ста или двухсот по обледенелым обломкам скал; для нас это не было трудно, но городские лошади скользили и упирались; проводники наши возились с ними часа два.

Небо стало заволакиваться облаками, поднялся ветер и после сильной жары на этой высоте стало очень холодно. Мы заметили, что лицо у нашего опытного старого проводника стало встревоженным. Оказалось, потом, что он боялся снежной бури; мы находились в расстоянии более, чем двадцати километров от ближайшего жилья; никакого убежища и никакого топлива среди голых скал не было. Наконец, лошадей удалось провести через трудное место и к часу дня мы сделали привал в небольшой высокогорной долине на зеленом холмике, находившемся посреди нея. Такое место отдыха было безопасно в случае горного обвала: на холмик камни не вскатились бы. Лошадей развьючили и пустили пастись, а сами мы легли и уснули.

Проснувшись, мы с Людмилой Владимировной решили пойти вперед по тропе, пока проводники соберут лошадей и навьючат их. Минуты через две после заворота тропы за скалу мы очутились совершенно одни в дикой пустынной природе, а еще через несколько минут внезапно налетело грозовое облако и пошел проливной дождь такой силы, что кругом нас по склонам горы полился сплошной поток воды.