Воспоминания

Здесь несколько сгущены краски, но общий дух передан верно; в этом портрете оригинал угадывается так же точно, как в пародии пародируемое стихотворение. Чичерин вспоминал о Герцене значительно спокойнее.

Встреча в Лондоне стала началом разрыва их отношений. Скоро наступил и конец. Прощаясь с Чичериным, Герцен предложил ему начать печатную переписку о спорных вопросах. 1 декабря 1858 г. он опубликовал в "Колоколе" одно из писем Чичерина под заглавием "Обвинительный акт". Расходясь в основном, они расходились и в частностях -- настолько, что диалога между ними быть не могло. Предубеждение с обеих сторон достигло крайнего накала. Герцен считал Чичерина доктринером и даже семь лет спустя называл его "Сен-Жюстом бюрократизма" {Там же. Т. 11. С. 300.}. Чичерин упрекал Герцена в теоретической несостоятельности, в политическом легкомыслии и настойчиво утверждал, что Герцен только художник, а не публицист, ибо лишь художник может называть революцию "поэтическим капризом, которому даже мешать неучтиво" {Чичерин Б. Н. Воспоминания. Ч. II. С. 56.}. "Обвинительный акт" Чичерина завершался словами: "Существенный смысл упреков, которые Вам делают <...>, состоит в том, что в политическом журнале влечения, страсти должны заменяться зрелостью мысли и разумным самообладанием. Если такое требование есть доктрина, пускай это будет доктринерством. Вам такой образ действий не нравится; Вы предпочитаете быстро перегорать, истощаться гневом и негодованием. Истощайтесь! Таков Ваш темперамент; его не переменишь. Но позвольте думать, что это не служит ни к пользе России, ни к достоинству журнала..." {Колокол, 1858, 1 декабря (No 29).}.

Письмо имело не только быстрый, значительный и длительный резонанс, но вызвало раскол в русском обществе, часть которого поддержала Чичерина, другая, резко ополчившись на него, выразила сочувствие Герцену и солидарность с ним. Разгорелись страсти, ни одна из сторон не желала признать себя побежденной или, по крайней мере, неправой. Неожиданную оценку этой далеко зашедшей распре вынес человек, не примкнувший ни к одному из враждующих лагерей и всегда стоявший несколько в стороне -- академик А. В. Никитенко. Оценка была трезвой и подчеркнуто этической, ибо прямо указывала на объективно "охранительный" характер письма Чичерина, определившийся, помимо воли его автора, самой политической ситуацией и расстановкой сил в России. Реплика Никитенко не предназначалась для печати. 8 января 1859 г. он записал в дневнике: "...Герцена упрекают от имени всех мыслящих людей в России за резкий тон и радикализм. Это, конечно, отчасти справедливо, и Герцен вредит своему влиянию на общество и на правительство. Но возражение, ему сделанное, кажется, еще вреднее. Оно как бы оправдывает крутые меры и вызывает их" {Никитенко А. В. Дневник. В 3 т. [М.], 1955. Т. 2. С. 54.}.

Время, как известно, смещает акценты и стирает обиды. Оно не смягчает лишь уколов самолюбию. Воздадим же должное Чичерину, который по прошествии многих лет смог написать о Герцене "без гнева и пристрастия", посвятив его трагической судьбе и высокому таланту проникнутые сочувствием и глубокой симпатией страницы воспоминаний.

Разрыв с Герценом предопределил охлаждение отношений с теми, кто оказался на его стороне: с К. Д. Кавелиным, И. С. Тургеневым, П. В. Анненковым. Чичерин был сдержан, независим и по врожденному свойству характера внутренне одинок. В недоброжелателях недостатка у него не было, отношения с друзьями, и прежде немногочисленными, были сложными и неровными. Им восхищались, блеск его ума ослеплял, но что-то почти всегда мешало сближению с ним, что-то не позволяло перейти ту черту, за которой начинается дружба.