Воспоминания

— Я ведь тоже жду субботы, как и мальчики, чтобы ехать на дачу к вам. В городе мне душно. Гляжу на детей, и мне противно вспомнить свое детство; как это вышибали у меня всякую память, колотя по башке! Могу сказать, что я испробовал всякого рода битье в своем детстве, а ласки ни одной. Кажется, если бы меня кто-нибудь приласкал, то я привязался бы всем своим детским сердцем к этому человеку… — И при этом Решетников прибавил, горько усмехнувшись: — Ишь размяк на чистом-то воздухе, о чем стал болтать!

В одну из суббот Решетников доставил мне большое беспокойство. Он приехал с братьями Добролюбова поутру; у меня всегда был готов для них завтрак. Я заметила, что Решетников уже изрядно закусил в городе; он сел за завтрак, стал наливать себе водку из графина и сказал:

— Эх, как мало водки в графине!

— Довольно с вас, будет, — сказала я.

— Не стоит и рта марать, — проговорил он; однако допил всю водку и сказал мне: — Дайте еще водки.

— Больше нет.

— Жаль денег, что ли, послать за водкой?

— Не жаль денег; а больше не дам вам водки, — ответила я.

— Хотите командовать надо мной? Захочу пить водку — достану и без вас — пойду в трактир.

— Идите.

— Ну, так прощайте! — сказал Решетников, бросился в сад, перескочил через решетку и побежал бегом по дороге.

Мальчики улыбались, думая, что он шутит. Но Решетников не явился ни к обеду, ни ночевать. Мальчики поджидали его и долго не ложились спать, так как он всегда спал с ними в одной комнате.

Я была вполне уверена, что Решетников уехал в город. У трактира, особенно в субботний день, извозчики из города поджидали седоков, чтобы не возвращаться домой порожняком. В воскресенье вечером, когда мне надо было отправлять в город мальчиков, неожиданно явился Решетников. Я боялась пустить его вместе с ними, потому что он мог дорогой надурить. Решетников настаивал, что поедет с мальчиками, а я наотрез ему сказала, что не хочу этого. Тогда он насказал мне разных грубостей и опять ушел играть на биллиарде в трактир, где он ночевал, как сам это мне объявил.

Я беспокоилась за него, чтобы он не попал в какую-нибудь историю, находясь в задорном настроении, и послала записку ему в трактир, чтобы он пришел сейчас же ко мне. Но он не явился.

На другой день, рано утром, только что я вышла на террасу пить кофе, как увидела Решетникова, сидящего на скамейке у калитки. Я подошла к нему и окликнула. Он встал и мрачно спросил меня:

— Ну, говорите скорей, сердитесь на меня — так я уйду.

— Входите, и будем пить кофе, — ответила я. Решетников пошел за мной на террасу, и когда я налила ему чашку кофе, то он произнес:

— Не смотрите на меня, я ночь провел в лесу, и должно быть, у меня отвратительный вид.

— Зачем же вы не пришли, когда я вам прислала записку?

— Нечего меня расспрашивать! — с досадой ответил он. — Простили, так не след и разговаривать, что было!

Решетников хотел ехать в город, но я его уговорила остаться до вечера.

— Что мне торчать-то у вас на глазах!

— Можете пойти в комнату и сидеть там, читайте, отдохните, а вечером поедете в город.

Решетников согласился и до обеда не выходил из комнаты. После обеда мы долго катались на лодке по озеру. Ему достали телегу ехать в город, и он, прощаясь со мной, пробурчал: ,

— Спасибо!

С этих пор мне более не приходилось видеть Решетникова в задорном состоянии. Он иногда не показывался по неделям, а когда являлся, то предупреждал меня не расспрашивать, почему он так долго не был.

Об уме Решетникова мне нечего говорить, — это видно по его произведениям. Могу только сказать, что он был добряк. Бывало, пойдет на даче гулять, забежит в лавку, набьет полные карманы своего широкого пальто пряниками и леденцами и, при встрече с крестьянскими детьми, раздает им. Могу привести еще факт его участия к ближнему. Я знала, что Некрасов только что дал Решетникову вперед сто пятьдесят рублей, а он через два дня явился ко мне без часов.

— Верно, часы заложили? Стоило и покупать их! — заметила я в шутку.

— А вам что за дело? — сердито спросил Решетников.

— Куда вы успели столько денег истратить?

— Пропил! — произнес он. — Это что за допрос?

— Нет, я знаю, куда пошли ваши деньги.

— Ничего не знаете, так врете, — пробурчал Решетников.

— Не вру, могу даже сказать, кому вы отдали все ваши деньги…

Решетников в недоумении смотрел на меня, а я продолжала:

— Студенту, которого вы вчера проводили; он мне сам сказал.

— Вы его, и он вас в глаза не видали! — воскликнул Решетников. — Фу, ты! черт возьми, кто вам мог это сказать?

— Вы сами! — сказала я.

— Как я сам?

Я забавлялась моей мистификацией и потом объяснила Решетникову, что догадалась, что он отдал студенту все свои деньги.