Воспоминания бывшего человека

— А то! — я щелкнул пальцами, и опять появилась Лидочка с подносом. Молодец — она все уже подготовила. Возможно, теперь в ее обязанности входило предупреждение желаний хозяина посредством чтения его мыслей. В качестве закуски на сей раз, предлагалась очищенная селедка и черный хлеб. Жахнули по второй. В голове основательно зашумело. Какой же хороший человек, этот Дьявол! Не человек, конечно… но хороший. Выпили еще на брудершафт. Поцеловали, правда, не друг друга, а Лидочку, которая теперь только успевала приносить стаканы и закуску.

— Скажи, дорогой, — обнимал я совершенно окосевшего Дьявола, — тебя действительно звали Люцифер до твоего падения?

— Нет, там, где я жил, меня звали совсем иначе… — мы стояли у камина, поддерживая друг друга, а Лидочка поддерживала нас, — совсем иначе… а эти библейские имена…

— Конечно… есс… есстест… венно… — мне почему-то никак не удавалось сосредоточиться.

Вот так поговорили! Вот так… что? Узнал я… что-то, что хотел? А что я хотел-то? Да… узнал!

— Слушай, ты отличный мужик! — я влепил Дьяволу сочный поцелуй в щеку. Он неверным движением утерся. — И чего Кураторы на тебя взъелись?

— Кто… кто… взъелся? Ку… Кураторы? Какие Ку… А… это… — он произнес сложное, мелодичное, но невозможное для нашего произношения женское имя. Явно женское имя. — Она… я… мы любили друг друга… Ты думаешь, у нас не может быть любви?! — выкрикнул он, — может… может… А теперь она хочет, чтобы ты убил меня… Чтобы… именно ты…

— Никогда! — в свою очередь крикнул я ему в лицо, — никогда, друг… я не… мы же с тобой на брудершафт… как же я могу?!

Потом мы выпили еще по одной — последней, что называется, на посошок, хотя Сатана и не собирался уходить, а, вняв моим настойчивым просьбам, решил остаться ночевать у меня. Благо дом большой. Я все пытался провести его по дому, но упал и больше не смог подняться. С огромным трудом открыв глаза, увидел, что Сатана спит на медвежьей шкуре перед камином.

Утро встретило меня чугунной болью. Голова налилась свинцом и, не смотря на мои усилия, не могла оторваться от подушки. Адские муки! Какого хрена я так нажрался?! Идиот! Сколько раз зарекался… Раздался стук в дверь и вошла Лидочка с чашечкой кофе, как входила когда-то Оксана… Не смотря на чугунное состояние, я почувствовал безмерную грусть. А следом за ней появился сам Сатана — бодрый, свежий, как огурчик, элегантно одетый.

— Ничего не говори, — он поднял руку, — сейчас я удалю алкоголь и сивушные масла из твоего организма и ты будешь… так… раз, два… готово.

Такой благодати я не испытывал, наверное, никогда! Такого перехода он адских мук к райскому блаженству — тоже. Чувствуя неимоверное, невозможное счастье, я, с улыбкой идиота, пил кофе.

— Спасибо! Я должен был сам догадаться… скольких мучений мог избежать!

— Ну, теперь-то мучения закончились, — серьезно сказал Сатана.

— Или только начинаются…

— Да, ты прав — пришла пора рассказать тебе все! Приводи себя в порядок, я жду в холле.

Когда я спустился в холл, Дьявол рассеянно смотрел в окно.

— Итак? — я поудобнее уселся в кресло.

— С чего начать?

— Расскажи, какую роль ты играешь в этом мире.

— Я агент влияния отколовшейся части Галактического Сообщества. Небольшой части…

— А другая, большая часть?

— В незапамятные времена Галактическое Сообщество раскололось на две неравные группы. Если коротко, то мы были недовольны политикой, проводимой руководителями Сообщества. В числе прочих наших требований было и требование предоставления свободы населению планет-инкубаторов.

— В каком смысле — свободы?

— Ну… вот Кураторы, следуя своему закону, распределяют сущности. А вас кто-то хотя бы спросил — согласны вы с таким законом распределения? С такими критериями? Они попросту узурпировали право казнить и миловать! Отправлять негодные, по их мнению, души на вечные каторжные работы. По сути, это — рабовладельческий строй! Галактическое сообщество процветает благодаря использованию рабского труда!

— Да, но… используются же негодные души… преступников…

— Да кто сказал, что все они негодные?! Это они так решили! Они держат вас в неведении, они даже поощряют преступления и войны — если потребность в рабах возрастает! Мы считаем, что население планет- инкубаторов должно сознательно участвовать в процессе.

— Но как это сделать? Объявить референдум?

— Как сделать — это другой вопрос… Есть несколько способов. Суть разногласия в самой концепции — они решают за вас, мы — предлагаем вам сознательное участие. Они поощряют и даже стимулируют появление так называемых, негодных душ, мы — предлагаем найти способ и заменить, для не закоренелых в преступлении душ, вечный рабский труд — не вечным. Установить срок.

— А кто его будет устанавливать?

— Эти вопросы можно решить, если будет на то их добрая воля. Но ее нет! Им это не выгодно.

— Да, но в этом случае, значительно сократиться число рабочих… расчищающих и добывающих.