Воспоминания дипломата

Вступление германских войск на территорию Болгарии в непосредственной близости от границы Турции многократно увеличило опасность вовлечения ее в мировую войну. Советское правительство не осталось равнодушным зрителем роста этой опасности и, несмотря на значительное похолодание в советско-турецких отношениях с осени 1939 года, выступило в поддержку Турции с дружественными заверениями. 9 марта 1941 года замнаркома Вышинский заявил турецкому послу Актаю, что, «если Турция действительно подвергнется нападению со стороны какой-либо иностранной державы и будет вынуждена с оружием в руках защищать неприкосновенность своей территории, то Турция, опираясь на существующий между нею и СССР пакт о ненападении, может рассчитывать на полное понимание и нейтралитет Советского Союза».

Турецкое правительство выразило признательность за эти дружественные заверения и со своей стороны заверило, что если бы СССР очутился в аналогичной ситуации, он мог бы рассчитывать на полное понимание и нейтралитет Турции.

Вместе с тем весной 1941 года во внешней политике Турции наметилась тенденция к прогрессирующему сближению с Германией, чему способствовал двукратный обмен посланиями между Исметом Инёню и Гитлером. Вслед за этим в Анкаре начались переговоры о заключении политического пакта, который в форме договора о дружбе и ненападении был подписан 18 июня – за несколько дней до нападения Германии на Советский Союз.

Этот важный договор, стратегически обеспечивавший балканский фланг Германии, был последним звеном в цепи подготовительных мероприятий Гитлера для агрессии против СССР. Что касается Турции, то ее формальный нейтралитет служил делу снабжения агрессора ценными видами сырья и для ряда политических акций во вред интересам Советского Союза.

* * *

К началу марта 1941 года уже четыре страны из числа подведомственных Ближневосточному отделу были угрозами и посулами присоединены к агрессивному Тройственному пакту. 25 марта вынуждены были подписать в Вене протокол о присоединении и представители правительства Югославии – премьер-министр Цветкович и министр иностранных дел Цинцар-Маркович. Но этот акт вызвал столь острую политическую реакцию в Югославии, что результаты очередного дипломатического успеха Германии были сведены к нулю.

Известие о позорной капитуляции в Вене подняло на ноги все патриотические силы Югославии. В этих условиях инициативу отпора капитулянтам взяли на себя патриотические круги военных во главе с командующим военно-воздушными силами генералом Душаном Симовичем. В ночь с 26 на 27 марта они совершили государственный переворот. Правительство Цветковича было свергнуто, регенты несовершеннолетнего короля Петра II – его дядя принц Павел, Станкович и Перович – низложены и арестованы, а сам король Петр II взял власть в свои руки.

Новое правительство, сформированное Симовичем, дезавуировало действия Цветковича и Цинцара-Марковича в Вене и заявило о своем отрицательном отношении к Тройственному пакту. Население Белграда и других городов приветствовало решительный шаг военных, толпы демонстрантов торжественно скандировали: «Лучше война, чем пакт! Лучше смерть, чем рабство!» Слышались также возгласы «Долой Германию!».

В самом конце марта новый югославский премьер-министр Симович, деятель проанглийской ориентации, после безуспешной попытки добиться военной помощи от Англии обратился к Советскому Союзу с предложением срочно заключить политический или военно-политический договор.

Заключение договора о взаимной помощи с Югославией в сложившейся в тот момент международной обстановке имело бы неизбежным последствием обострение отношений между Советским Союзом и Германией. Однако и в этой обстановке нельзя было не оказать той или иной политической поддержки югославам, мужественно выступившим против гитлеровского диктата. Именно такое решение приняло Советское правительство, уведомив генерала Симовича, что оно согласно вести переговоры с югославской делегацией о заключении договора, не предопределяя его характера.

* * *

Переговоры в Москве начались 3 апреля. Югославскую делегацию возглавлял посланник в Москве Милан Гаврилович, одновременно числившийся министром без портфеля в новом правительстве, ее членами были приехавшие из Белграда Божин Симич и Драгутин Савич – оба активные участники мартовского переворота. Полковник авиации Савич лично арестовал принца-регента Павла в его резиденции.

С первых же встреч с советской стороной, представленной Молотовым и Вышинским, югославская делегация настаивала на заключении пакта о взаимной помощи, однако Советское правительство считало его в данной ситуации несвоевременным. Разногласия имели существенное значение, и поначалу казалось, что переговоры окончатся безрезультатно. Но 4 апреля югославская делегация получила новые указания из Белграда. Встретившись в тот день с Вышинским, Гаврилович сообщил, что делегация готова подписать соглашение дружественного характера, которое оказало бы югославскому народу огромную моральную поддержку.