Воспоминания Элизабет Франкенштейн

— В один прекрасный день, — улыбнулась леди Каролина, — ты это узнаешь, когда время придет. Тогда я покажу еще много картин. А пока относись с уважением к этим комнатам, как к моим личным покоям, куда можно входить только с моего разрешения. Тебе понятно?

— Понятно. Но мне хотелось бы узнать больше.

— И ты узнаешь. А до тех пор пусть остается секретом, что ты была здесь, со мной и Магдой, и о чем мы говорили. Ведь у тебя уже есть секреты?

Она говорила так, будто знала, что они у меня есть. И конечно, у меня был один особый секрет, о котором я тут же подумала. И ответила: «Да».

— Обещаю уважать твой секрет.

— Вы меня когда-нибудь нарисуете? — спросила я, когда она выводила меня из мастерской.

— Непременно. Мне очень хочется.

— А когда?

Казалось, ее мысли опять унеслись куда-то далеко.

— Думаю, скоро. Когда ты станешь одной из нас.

Несколько дней спустя визит Ван Сликов завершился почти скандально. Как-то поздним вечером, после того как меня отослали спать, в замке раздались возмущенные вопли. Я была уверена, что один из голосов принадлежит барону; такого разозленного голоса я у него еще не слышала. Наутро Ван Слики бесславно покинули наш дом. Хотя леди Каролина и мадам Ван Слик сердечно обнялись, перед тем как карета тронулась по дороге в город, барон и минхер Ван Слик не обменялись ни словом, явно рассерженные друг на друга; отец даже не вышел пожелать гостям доброго пути. Вместо этого я услышала, как он прорычал, когда карета отъехала: «Скатертью дорога! Наконец-то избавились от этой сведенборгианской швали. Он подлец, а его жена просто шлюха». Леди Каролина попыталась было вставить слово в защиту мадам Ван Слик, но барон только отмахнулся: «По своему опыту знаю, мадам, что только шлюха способна остаться в комнате, когда делается подобное предложение — и только сводник делает его. Ergo [20], они шваль; они с их поездками имеют одну цель — развращать доверчивых».

В этот день по дому разнесся слух, что барон Франкенштейн вызвал минхера Ван Слика на дуэль! Неужели правда? Виктор это подтвердил.

— Но из-за чего? — спросила я.

— Из-за того, что Сведенборг учил, что мужчина должен иметь любовницу.

Это был излюбленный способ Виктора поддразнивать меня, способ действенный: употреблять непонятные слова и вынуждать просить разъяснения. Я призналась, что не имею понятия, что такое «любовница».

— Что-то вроде второй жены, которую мужчина берет с собой в постель.

— Разве такое дозволяется?

— Только сведенборгианской церковью. И конечно, еще среди безбожников.

— Но почему мужчина хочет иметь вторую жену?

— Потому, видишь ли, что у мужчин слишком сильная потребность.

— Потребность в чем?

— О, в том самом! В том, чем мужчины и женщины занимаются в постели. И животные на скотном дворе у всех на глазах. Думаю, ты видела, как бык и корова делают это самое.

— Если и видела, какое это имеет отношение к потребностям мужчины?

— Такое, что мужчине мало одной женщины, чтобы утолить желание; может, и нескольких женщин мало. Поэтому мужчины вынуждены заводить себе любовниц.

— К женщинам это тоже относится?

— Ни в коем случае. У женщин потребность в этом очень мала. Мужа им больше чем достаточно.

— Что ж получается, мужчины созданы, чтобы быть как быки на скотном дворе? Это ты понял, наблюдая за животными?

В первый раз я осмелилась так дерзко говорить с Виктором, и это доставило мне большое удовольствие.

— Я понял, что женский пол создан для материнства. Этим потребности женщин и ограничиваются.

— Удивляюсь, откуда ты так много знаешь о потребностях женщин, Виктор. А барон Сведенборг? Или вообще всякий мужчина?

Он ответил с усталым вздохом:

— Это общепризнанный факт.

— Неужели? Общепризнанный только для половины человечества? Странная арифметика для такого математика, как ты.

— Половина может знать обо всех.

— Половина может думать, что знает. Откуда у нее возьмется уверенность, если не спрашивать другую половину? Я скажу тебе, что я слышала от наших судомоек: «Un coq suffit `a dix poules, mais dix hommes ne suffisent pas `a une femme» [21].

Он покраснел, что снова доставило мне огромное удовольствие.

— Я говорю только о мнении барона Сведенборга, — запротестовал он.

— А почему папа так разозлился?

Виктор ухмыльнулся.

— Потому — представь себе! — что минхер Ван Слик предложил: он переедет в Женеву и возьмет с собой маму как свою любовницу.

— Ты имеешь в виду, чтобы она делила с ним постель?

— Да, конечно. А взамен он предложил отцу взять себе в любовницы мадам Ван Слик.

Я подумала о минхере Ван Слике с его кривыми зубами и хлюпающим носом. И сказала, что не могу поверить, чтобы он очень понравился маме.

— Ну, — объяснил Виктор, — это не имеет значения. Потребность мужчины прежде всего, так считал Сведенборг.

— Ты тоже так считаешь? Хочешь иметь любовницу или пятьдесят любовниц?

— Вот еще! Сведенборг призывал учиться всему этому у духовного мира. Я вольнодумец. Как я могу серьезно относиться к подобным понятиям? Кроме того, я собираюсь стать ученым; для чего мне понадобится пятьдесят женщин? — Заметив мой насмешливый взгляд, он добавил: — Или даже одна?