Воспоминания еврея-красноармейца

Практически единственным практикабельным критерием стал принцип первопубликации. На этом основании из корпуса были исключены тексты из «Черной книги» (1980), из сборника «Советские евреи пишут Илье Эренбургу. 1943–1966» (1993), из книги «В плену у Гитлера и Сталина. Книга памяти Макса Григорьевича Минца» (1999), многочисленные материалы из 2-го тома монографии А. Шнеера «Плен» (2003) и пространные фрагменты из книги воспоминаний С. Анваер «Кровоточит мое сердце» (2005).[43] Принцип эдиционной новизны соблюдался, впрочем, нестрого: для изданий тиражом всего в несколько сот или десятков экземпляров делались исключения.[44]

Таким образом, книга «Обреченные погибнуть. Судьба советских военнопленных-евреев во Второй мировой войне. Воспоминания и документы», вышедшая в 2006 году, стала собранием неизвестных или малоизвестных эго-документов, посвященных советским военнопленным-евреям и рисующих внутреннюю перспективу их трагических судеб. Композиционно книга делилась на две части: первая, доминирующая количественно, посвящена немецкому плену, вторая — финскому (материалы о румынском плене не были выявлены[45]). Первая часть состоит из трех разделов,[46] вторая же, вобрав в себя даже стихи(!), внутреннего деления не имеет, крупные воспоминания сочетаются в ней со сравнительно небольшими материалами.

В книге были учтены и принципиально иные материалы, в частности, трофейная немецкая картотека на умерших советских военнопленных, как офицеров, так и на рядовых, хранящаяся в ЦАМО.[47] Слухи о ее существовании в СССР ходили среди историков плена уже сравнительно давно. Однако долгое время они базировались исключительно на косвенной или «глухой» информации.[48]

Пишущий эти строки имел самое непосредственное отношение к верификации этих слухов и открытию этих картотек для историков (в том числе и немецких), а также к введению их данных в научный оборот. Первая успешная попытка подтверждения самого факта существования и уточнения режима использования картотек была предпринята им в середине 1990-х годов в рамках архивно-поисковой темы по заданию Нижнесаксонского Центра политического образования.[49] В 1997 году, благодаря этим усилиям, а также при официальной поддержке полковника В. В. Мухина, возглавлявшего в то время Историко-архивный и Военно-мемориальный Центр Генерального штаба Вооруженных Сил РФ, ему удалось добиться доступа к указанным картотекам и сопутствующим материалам как для себя, так и для своих немецких коллег — Р. Келлера и P. Отто.

Публичное введение картотек в научный оборот состоялось в 1997 году на конференции «Трагедия военного плена в Германии и СССР, 1941–1956» в Дрездене, где с докладами об этом выступили В.В. Мухин и П.М. Полян. Со временем увидели свет и две параллельные публикации, содержавшие научное описание и оценки объема обеих трофейных картотек.[50]

В середине 1990-х гг. П.М. Полян сформулировал и высказал саму идею объединения усилий немецких и российских историков, с одной стороны, и финансовых ресурсов заинтересованных организаций различных немецких земель — с другой, для осуществления совместного проекта по научному освоению картотеки. И такой пилотный совместный проект, поддержанный Немецко-Российской исторической комиссией, действительно был создан и запущен в 1999 году: он называется «Советские военнопленные в немецких руках (офицеры): 1941–1945» и посвящен офицерской картотеке ЦАМО.[51]

Ранее полагали, что среди 550–600 тыс. персоналий карточек на военнопленных-евреев быть не могло и, стало быть, не было.[52] Но по мере сканирования и обработки карточек в рамках названного проекта обнаружилось, что в картотеке встречаются и евреи — прежде всего те, кто с самого начала заявил свою подлинную национальность, или же те, кого немцы разоблачили. Серьезным подспорьем в нашей работе оказались выборки о евреях-военнопленных из офицерской картотеки ЦАМО, предоставленные нам в течение 2003 года Р. Келлером и К.-Д. Мюллером (сначала частичная, на 35 чел., а потом и полная — примерно на 360 чел.).[53]

Евреи в немецком плену

Согласно таблице, опубликованной Ф.Д. Свердловым,[54] в 1939–1945 годах в армиях антигитлеровской коалиции служило 1348 тыс. евреев, из них (в тыс. чел.) в армии США — 550,[55] СССР — 450, Польши — 150, Великобритании — 62, Франции — 35, Палестины — 32, Канады — 17, Греции — 13, Южно-Африканской Республики — 10, Чехословакии — 7, Голландии — 7, Бельгии — 6, Югославии — 5, Австралии и Новой Зеландии — 4 тыс. чел. По данным М. Марьяновского, суммарное число евреев-участников Второй Мировой войны, составляет около 1,7 млн. чел., в том числе порядка 500 тыс. чел. в Красной Армии,[56] что составляло примерно 1,7 % общей численности Вооруженных Сил СССР и 16 % всего еврейского населения СССР. Интересно, что 27 % евреев ушло на фронт добровольно, 80 % евреев-красноармейцев служило в боевых частях.[57]