Воспоминания и рассказы

– Пишите рапорт товарищ капитан, – советовал Островский, – что Вы в рабочее время не успеваете исполнять свои служебные обязанности, на Ваше место мы найдем офицера, который будет все успевать.

Поэтому все офицеры штаба старались секретные чемоданы сдавать вовремя. Мне тоже следовало поторопиться.

Я пришел в кабинет, открыл сейф, и пришел в ужас, пропал секретный чемодан, в сейфе его не было. У меня был шок. Если за каждый совершенно секретный документ мне дадут по семь лет, то из тюрьмы я выйду глубоким стариком. Куда же он мог деваться? Я не положил чемодан в сейф, или кто-то открыл его своим ключом и забрал чемодан? Сейфом этот ящик на четыре ячейки только назывался, я слышал, что ключи иногда подходили к другим сейфам. Но прежде всего нужно было проверить кабинет, вдруг я забыл положить чемодан в сейф. Осмотрел свой кабинет, осмотрел соседний, в который дверь вела из нашего кабинета, чемодана нигде не было. Спросил у солдата, делопроизводителя помощника по снабжению, не приходил ли кто в наш кабинет во время моего отсутствия. Солдат никого не видел.

Вспомнились рассказы офицеров о том, как иногда офицеров подставляли их лучшие друзья, чтобы занять должность, на которую планировался друг, и для этой цели прятали какой ни будь секретный документ друга. Я вроде бы никуда не выдвигался, меня можно было бы подставить только для того, чтобы занять мое место, но мое место всего лишь майорское, не очень завидное. Правда я, старший лейтенант, был на майорской должности, а два капитана в отделе связи, гораздо старше меня по возрасту, были на капитанских должностях, здесь могла быть и зависть. Я не знал, что и думать, кому мог понадобиться мой чемодан? Вспомнился недавно услышанный рассказ о происшествии в одной из южных бригад.

У полковника Мурашова, начальника штаба бригады, из настоящего сейфа, не чета моему, пропал совершенно секретный документ, приказ Министра Обороны, всего лишь один лист. Три дня поисков успеха не принесли, совершенно секретный лист как в воду канул. Назначили служебное расследование и полковника временно отстранили от должности, за утерю документа ему грозило семь лет тюрьмы. Стресс у полковника наверно был очень сильным, нервы не выдержали, и он застрелился. Полковника Мурашова похоронили, а на его место был назначен другой полковник, который решил навести порядок в кабинете, в том числе и из сейфа все лишнее выбросить. Солдатик, который влажной тряпкой протирал сейф, решил протереть и потолок сейфа, оттуда и упал пропавший совершенно секретный листок. Как позже пришла к выводу комиссия, порывом ветра, или воздуха при резком закрытии дверки сейфа, лист подбросило вверх и статическим электричеством притянуло к потолку, где он и находился все это время. Совершенно секретный документ был на месте, а человека уже не было.

Я не знал, что делать, до конца рабочего дня оставалось менее получаса, чемодана не было, в голове ни одной светлой мысли, да еще и зубная боль донимала. Сел на свой стул, подпер щеку рукой, чтобы зуб не так болел, и уставился в пол, думать уже ни о чем не хотелось. Через полчаса придется докладывать подполковнику Островскому о пропаже чемодана. Так я просидел минут десять, боль немного прошла, и я медленно стал поднимать голову. Взгляд уперся в мой секретный чемодан, который спокойно стоял в промежутке между глухой стенкой стола и стеной кабинета. Почему я его туда поставил, я до сих пор не знаю, обычно я всегда его ставил под столом у себя под ногами. Слава богу, чемодан нашелся, но от стресса, за эти сорок минут поисков я потерял лет пять жизни.

Через некоторое время об этом происшествии я и забыл. Дивизия проводила командно-штабные учения, во время которых я был посредником в восьмом полку. Учения прошли нормально. После их окончания, мы возвращались в городок на УаЗике командира полка, но, поскольку командир дежурил на командном пункте, старшим был начальник штаба полка, Николай Николаевич. Он и предложил мне ехать вместе с ним. Кроме водителя и нас с ним в машину набилось еще четыре человека, в том числе и секретчик с пистолетом и секретным чемоданом, который не захотел ехать автобусом, ему досталось одно из откидных мест за задними сидениями. Место в принципе нормальное, но туда забираться плохо, сначала нужно сложить спинку задних сидений, и только после этого туда можно залезть, перелезая через задние сидения. Но зато там сбоку никто не давит. Все были в возбужденном состоянии, обсуждали прошедшее учение. Когда въехали в Пермь, Николай Николаевич сказал, что здесь есть одно замечательное кафе, в котором готовят в горшочках вкуснейшую картошку со свининой и грибами.

– Так может заедем, – предложил кто-то из офицеров полка, – отметим успешное завершение учений.

– Да в принципе, можно, – согласился Николай Николаевич.

– Ты как на это смотришь, – спросил он у меня.

– Я за, – ответил я.

– Ну тогда заезжаем, – решил Николай Николаевич.

Подъехали к кафе, расположенному на перекрестке, образующем как бы небольшую площадь.