Воспоминания и рассказы

– Вася, ты куда их бросил, нам долго еще здесь сидеть – поинтересовались мы. – Сходи посмотри, что там.

– А почему я – удивился Вася.

– Патроны ведь твои.

Это Васю вполне убедило, он встал, и даже не пригибаясь пошел к костру. И тут началась стрельба. Вася успел упасть на землю и все обошлось без жертв.

Как-то вечером ко мне приехали все мои друзья: Петя и Витя Осипенко, Коля Грек и Миша Костенецкий.

– Пойдем, что покажем, мы бомбу нашли.

Я не знаю, что это было. Для бомбы у нее было слишком маленькое хвостовое оперение, как у мины, но в диаметре она была порядка тридцати сантиметров и длиной порядка метра. Почти абсолютно новая, без каких-либо следов ржавчины, с прикрученным взрывателем. Нашли в болоте на Тванях, где мы пасем скот. Предлагалось открутить взрыватель, и, как делали партизаны, выплавить из нее тол.

– Вы что, сдурели – сказал я. – Если рванет, от нас мокрого места не останется. Давайте отвезем ее милиционеру, он разберутся, что с ней делать.

Через два дома от меня жил капитан милиции по фамилии Тыщенко, к нему мы и повезли эту бомбу. В том, что он был дома, нам конечно повезло, но, дальше пошло не по нашему плану. Он равнодушно осмотрел бомбу, которая лежала у нас на багажнике велосипеда, и сказал: «Отвезите ее туда, где взяли». Мы были в шоке, услышать такое от милиционера мы никак не ожидали. Опять встал вопрос куда ее девать. Везти ее на ночь глядя за три километра на Твани у нас не было никакого желания. Мы поехали на нашу речку Крутоносовку, в которой было еще полно воды, и сбросили бомбу в воду, подальше от домов, но все равно в пределах села. Что с ней стало потом, я не знаю, может и сейчас там лежит, затянутая илом.

Как вспоминаю все это сейчас, остатки волос на голове дыбом встают.

Трудовое воспитание

Наша восьмилетняя школа №2, бывшая церковно-приходская, как ей и положено находилась возле церкви, тогда еще действующей. На территории церкви, кроме самой церкви, находилась сторожка, а на довольно большой территории церковного двора росло много груш и несколько каштанов. Груши были толстые, старые и очень высокие, но плодоносили каждый год. Груши на них были несколько терпкими, но достаточно вкусными. Нижние ветки на грушах были очень высоко, и залезть на эти груши было невозможно. Поэтому мы сбивали спелые груши камнями и палками, за что церковный сторож прогонял нас с церковного двора. Груш ему было не жалко, собирайте сколько хотите, но зачем же ветки оббивать. Потом церковь закрыли, превратив ее помещение в продовольственный склад, и нас больше никто не прогонял от груш. Поэтому до зрелого состояния груши доживали крайне редко, их сбивали еще зелеными и попробовав тут же выбрасывали. Съесть вкусную грушу теперь редко кому удавалось. Но по дороге домой, сразу за мостом через речку Крутоносовку, которую мы называли канавой, жил дед Козёл. У него в саду росли очень вкусные груши, а трухлявый забор вокруг сада для нас особого препятствия не представлял, поэтому мы частенько после школы в него заглядывали. Скорее всего Козел, это была кличка, а не фамилия, дед был вредным, так как часто гонялся за нами с палкой, если заставал в своем саду. Еще были груши у Толи Шустера, правда не такие вкусные, как у деда. Забора у него практически не было, так, отдельные дощечки, чтобы коровы не заходили. Шустер – это тоже кличка, фамилия Ярошенко. Говорят, что кличку им дали немцы во время войны, так как отец Толи был сапожником, по-немецки шустер. Что-то я не о том, я ведь о школе хотел написать.

На территории школы находился большой кирпичный учебный корпус и длинный деревянный корпус, в котором с одного входа был школьный буфет и жила учительница Евдокия Петровна, а с другого входа жил директор школы Соколов Борис Макарович, вместе с женой Галиной Петровной, моей первой учительницей, и дочерью, которую я практически не помню. За этим корпусом был огороженный двор, в углу которого стоял сарай, а возле сарая стояла будка, в которой жила довольно симпатичная овчарка. Но мы туда не ходили, собака лаяла на каждого, кто заходил во двор. В сарае директор держал какую-то свою живность, в том числе и поросят. Возле двора стоял колодец с коловоротом, а левее школьный сад, в котором кроме растущих яблонь и вишен была еще застекленная отапливаемая теплица и площадка для метеонаблюдений, на которой, среди прочего оборудования, стоял и флюгер, высотой порядка двадцати метров. Между садом и двором шла тропинка к туалету, находящемуся за двором, и представляющему из себя сооружение из досок, разделенное дощаной перегородкой на две части, мужскую и женскую, в каждой из которых было по пять ничем не разделенных между собой прорезанных в полу дырок (очков). Рядом с ним стоял туалет на две кабинки для учителей. Туалет для учеников директору приходилось периодически ремонтировать, так как в перегородке между мужской и женской частью кто-то все время ножом проковыривал дырки.