Воспоминания и размышления о давно прошедшем

«Мы хорошо понимаем одну вещь, но никак не хотим ее понять, вот в чем дело».

По поводу одной задачи, о которой мы спросили полковника, он ответил, что для ее решения.

«Тут надо иметь или соломоновую голову, или высокий диалект».

(Трудно не согласиться с такой точной и лаконичной оценкой!)

А вот серия высказываний о жизни и об умении правильно себя вести в ней.

«Всегда не улыбайтеся!»

«Молчаливый человек, иногда и дурак, выдает себя за умного».

«Моя дочь очень неумная, но она берет физически».

«Трудом можно взять многое».

Была в полковнике какая-то поэтическая жилка, что отразилось в следующих его фразах.

«После применения химического оружия нельзя прикасаться к веткам листьев».

«Уже через 2 часа кислорода в воздухе не окажется, у людей начнутся обмороки».

«Он падает в глубокое, а в конце-концов и пожизненное забытье».

«На некоторых участках люди будут сидеть как неподвижные, как зачарованные, в погребах, в подвалах…»

«Танк и самолет не первой свежести».

А вот замечательная фраза, решающая проблему секса и порнографии в социалистическом обществе.

«Куда идет советский человек, если ему хочется посмотреть на голых женщин? — в Третьяковскую галерею».

И наконец, заключительные фразы К. о науке и о себе.

«Исследования Эйнштейна являются капитальным вложением в математику».

«Ядро еще намного не разрешено».

«Некоторые меня признают за сумасшедшего».

«Это правда, а не утверждение».

«Между мечом и атомной бомбой никакой разницы нет. Только мечом можно размозжить одну голову, а атомной бомбой — численно больше».

«На драме я растрачиваю нервную энергию, но не отдыхаю».

Полковник К. был необыкновенно артистичен. Помню, мы как-то спросили его, как распространяется взрывная волна. Дело было в аудитории 16–14, в которой имеются расположенные друг напротив друга два больших окна. Не говоря ни слова, полковник подошел к одному из них и, плавно изгибая вытянутые руки и торс, на полусогнутых ногах дошел до противоположного окна. Мне никогда не приходилось видеть такой наглядной демонстрации колебательного движения!

Как-то у нас на занятии зашел разговор о прикладах и скрипках, выяснилось, что дерево для них заготавливают на одних и тех же комбинатах. Но «наши скрипки как правил о не играют» — заявил полковник, объяснив это тем обстоятельством, что хорошую сушеную древесину пускают прежде всего на приклады, а на скрипки уже ничего не остается.

«Но вот однажды» — стал рассказывать нам, сидя за своим столом, полковник, — «один из директоров решил изменить этот порядок и попробовал пустить хорошую древесину на скрипки. И тут он почувствовал, что кресло из-под него уходит, уходит…» — произнося эти слова, К. приподнялся и стал медленно вытаскивать из-под себя стул. Мы, затаив дыхание, следили за манипуляциями полковника, но, к счастью, все обошлось без травм и, дорассказав историю, он не забыл вернуть стул в исходное положение. Что же касается несчастного директора фабрики, он-таки потерял свое кресло. Приклады — это вам не шутка!

К сожалению, карьера преподавателя для полковника К. внезапно оборвалась в 1968 году, когда, не разобравшись что к чему, какая-то студенческая группа с того же химфака написала на него коллективную жалобу (может быть, как раз по поводу купрум о два, не знаю), и полковник ушел из университета. А жаль!

Не зря на одной из парт в аудитории физфака я как-то прочел вырезанные перочинным ножом чеканные строки: глупее химиков только геологи!

Распределение

Еще задолго до окончания аспирантуры я определился с выбором будущей профессии, решив стать преподавателем математики в ВУЗе. Я совершенно сознательно не хотел идти работать в какое-либо НИИ, руководствуясь при этом следующими двумя соображениями.