Воспоминания (Катакомбы XX века)

С.Н. сумел вызвать у девочек и мальчиков такое доверие, что они охотно рассказывали ему о своих личных делах и первых увлечениях. С.Н. необычайно чутко относился к этим детским переживаниям и никому не позволял говорить о них в шутливом тоне. Однажды С.Н. и сам рассказал нам о своей первой любви, а уезжая на фронт, оставил на память нашему классу "Мадонну" итальянского художника, которую подарила ему когда-то любимая им девушка.

Неизгладимо запечатлелась в памяти наша беседа о смысле жизни, которому было посвящено одно из наших вечерних собраний. Каждый спешил высказать все, что было у него на душе. Чего только не наговорили мы в этот вечер! С.Н. внимательно и терпеливо выслушивал всех и не возражал никому. И лишь после того, как все высказались и попросили его изложить свои мысли, он спокойно ответил: "Вы можете считать меня глупым или отсталым, как вам угодно, но для меня весь смысл жизни заключен в словах Евангелия: "Будьте совершенны, как Отец ваш Небесный совершен"".

Во время весенних каникул (Страстная и Пасхальная недели) мы были много заняты общественной работой (разборка писем на почтамте и т.д.). С.Н. мы видели редко. Мы знали, что эти дни он проводит в церкви.

С.Н. уехал добровольцем на фронт. Его отъезд не был для нас совсем неожиданным. Мы знали, как страдает его чуткая совесть от того, что в то время, как его братья проливают свою кровь, он остается в безопасности и не разделяет их страданий. Так долго не могло продолжаться.

После отъезда С.Н. наш класс разделился на две части. Одни перешли в гимназию С., где больше занимались политикой и играли в парламент. Мы же (человек 15) остались в своей гимназии и еще ревностней принялись за изучение наук, преподавание которых велось у нас тогда отчасти по университетскому типу. Незадолго до окончания курса мы получили долгожданное письмо от С.Н. Фронт тогда принимал уже своеобразный характер - начиналась гражданская война. С.Н. находился в это время в ужасных условиях и тяжело переживал все происходившее.

"Единственное, что поддерживает меня, - писал он, - это религия. Дай Бог каждому из вас такую же твердость и твердую опору в жизни".

Это были последние слова, с которыми обратился к нам С.Н. Больше мы ничего о нем не слышали, а вскоре и сами навсегда покинули любимую школу.

Виктор Германович

Блажени испытающии свидения Его,

всем сердцем взыщут Его.

Пс 118:2, Кафизма 17

Виктора Германовича у нас в семье любили все. Рассказы о нем передавались от одного поколения к другому. Старшие называли его просто Витя Рикман.

В.Г. был товарищем папы с детства: они вместе учились в реальном училище в Полтаве, вместе поступили и вместе окончили технологический институт в Харькове и сохранили дружеские отношения до конца жизни.

Я видела В.Г. первый раз, когда мне было 15 лет, и затем встречалась с ним еще четыре или пять раз в различные периоды жизни с большими промежутками, но каждая встреча оставляла неизгладимый след в душе.

По национальности В.Г. был немец, по вероисповеданию и воспитанию лютеранин.

С детских лет, как передавали мне люди, близко его знавшие в то время, он выделялся среди товарищей и сверстников удивительной душевной чистотой и обязательностью своей личности. "Таких, как Витя Рикман, больше нет", говорили в Полтаве. Ко всем В.Г. относился ровно и доброжелательно, и каждому казалось, что в его присутствии он сам становится лучше, чище, доверчивей.

Когда он был один, он всегда имел задумчивый вид. Густые, нависшие брови создавали как бы ограждение от окружающего внешнего мира. Однако стоило только кому-нибудь обратиться к нему, как лицо его мгновенно озарялось приветливой улыбкой. Казалось, что он особенно рад увидеть этого человека и готов все для него сделать.

Иногда, когда его неожиданно выводили из состояния задумчивости, он казался как бы смущенным и несколько растерянным. Но он быстро овладевал собой, и к нему снова возвращалось выражение спокойствия и привычного напряжения мысли.

Свои мысли он охотно высказывал вслух, когда был подходящий слушатель, но своими переживаниями делился редко.

Однажды В. Г. рассказал нам следующий случай из своего детства. В школьные годы он любил часто и подолгу молиться. В то же время ему приходилось усиленно заниматься математикой в реальном училище. И вот часто случалось, что во время молитвы у него в сознании всплывало решение той или другой задачи, которую он перед этим никак не мог решить. Мальчик считал эти решения внушением "врага", который старается отвлечь его от молитвы, и никогда ими не пользовался.

В результате он приходил в класс с нерешенными задачами и получал плохие отметки. Родители тяжело переживали неуспеваемость своего сына, причины которой они не могли понять, зная его хорошие способности и старательность в приготовлении уроков, а он сам страдал и от школьных неудач, и от того, что ему приходилось огорчать родителей, и от сознания своей "греховности".