Воспоминания. Книга третья

Поедь я в Оксфорд, мы бы встретились.

Но, увы, это невозможно. И я не могу бросить брата: ему 80. Слишком поздно для нас расставаться. Смерть не за горами.

С любовью Н. М.

Два письма архиепископу Сан-Францисскому [28]

1

12 мая 1979

Владыка Иоанн!

Мне было очень лестно получить от вас записочку. Рада Вам сообщить, что я верующая (православная в третьем поколении) — дед со стороны отца был кантонистом (читали у Лескова?). Церковница с детства. По национальности я еврейка. Мандельштам тоже был верующим. Он крестился не из-за университета, как пишут у вас, а потому что не мог жить без Христа. Горько это разделение — никогда не получу от Вас благословения.

Ваша Надежда Мандельштам

2

Владыка Иоанн!

Мне лестно Ваше внимание. Я его, конечно, отношу к тому, что я вдова Мандельштама. Вы меня зовете за океан, а я еле выползаю на кухню своей однокомнатной квартиры. Мне очень больно, что мы не увидимся, но сколько людей я уже не увидела. Чудо, что я дожила до 80 лет и еще в своем уме. Спасибо за деньги. Вера купила мне в валютном магазине продуктов.

Я смертно устала от этой жизни, но верю в будущую. Там я надеюсь выцарапать глаза О. М. за то, чему он меня обрек. Книги Вера мне дала.

Письмо Ю. П. Иваску [29]

[Осень 1976]

Милый Юрий Павлович,

Очень была рада получить от Вас весточку. Сейчас О. М. есть в огромном количестве экземпляров — ксерокопии, конечно. Вы считаете вершиной О. М. «Венецию». Он считал центром «Стихи о неизвестном солдате». Я их не позволила напечатать в советском издании, потому что Харджиев (редактор) хотел тиснуть без последней строфы («И в кулак зажимаю истертый…»). Дурак и скотина — я из Воронежа привезла ему рукопись (моей рукой), когда этой строфы еще не было… Советское издание ужасно. У Харджиева переставлено в «Камне» 44 стихотворения. Он не понимает, что «книга» — это целостная форма. Предлагал мне уничтожить в архиве, что не подходит под его концепцию. К счастью, я вырвала у него архив — он уже на Западе. Иначе его уничтожили бы…

Жаль, что нам не суждено встретиться и поговорить. Но я уже стара. Жизнь идет к концу…

Надежда Мандельштам

Я — церковница, еврейка (православная в 3 поколении) и верующая. Благослови вас Боже. Привет Тамаре Георгиевне.