Воспоминания немецкого генерала. Танковые войска Германии 1939-1945

22 августа был отдан приказ о передаче 20, 9 и 7-го армейских корпусов в состав 4-й армии. Командный пункт 2-й танковой группы был перемещён в Шумячи (западнее Рославля) с тем, чтобы он находился поближе к дивизиям. В 19 час. того же дня я получил запрос из штаба группы армий о том, не смогу ли перебросить свои танковые соединения, готовые к действиям в районе Клинцы, Почеп, на левый фланг 2-й армии для наступления в южном направлении во взаимодействии с 6-й армией группы армий «Юг». Выяснилось, что ещё раньше был получен приказ из ОКХ или ОКВ, который предписывал выделить одну из моторизованных дивизий для участия в наступлении, проводимом 2-й армией. Я сообщил штабу группы армий, что использование танковой группы для действий в этом направлении считаю в корне неверным, а дробление её — прямо преступлением.

На 23 августа я был вызван в штаб группы армий «Центр» на совещание, в котором принимал участие начальник генерального штаба сухопутных войск. Он сообщил нам, что Гитлер решил наступать в первую очередь не на Ленинград и не на Москву, а на Украину и Крым. Для нас было очевидно, что начальник генерального штаба генерал-полковник Гальдер сам глубоко потрясён тем, что его план развития наступления на Москву потерпел крах. Мы долго совещались по вопросу о том, что можно было сделать, чтобы Гитлер всё же изменил своё «окончательное решение». Мы все были глубоко уверены в том, что планируемое Гитлером наступление на Киев неизбежно приведёт к зимней кампании со всеми её трудностями, которую ОКХ хотело избежать, имея на это все основания. Я обратил внимание участников совещания на плохое состояние дорог и трудности в снабжении, с которыми встретятся танковые войска при наступлении на юг, и выразил сомнение в том, будет ли в состоянии материальная часть танковых частей выдержать эти новые испытания, а вслед за ними и зимнюю кампанию — наступление на Москву.

Далее я обрисовал им состояние 24-го танкового корпуса, который с самого начала кампании в России не имел ещё ни одного дня отдыха. Все эти доводы могли быть использованы начальником генерального штаба для того, чтобы попытаться ещё раз повлиять на Гитлера с тем, чтобы он изменил своё решение. Фельдмаршал фон Бок также меня хорошо понимал и после некоторого раздумья внёс предложение, чтобы я отправился вместе с генерал-полковником Гальдером в ставку фюрера и в качестве фронтового генерала доложил непосредственно Гитлеру наши взгляды в отношении дальнейшего развития операций. Предложение фон Бока было принято; мы вылетели в ставку и к вечеру приземлились на аэродроме Летцен (Луганы) в восточной Пруссии.

Я немедленно отправился к главнокомандующему сухопутными силами. Фельдмаршал фон Браухич встретил меня следующими словами: «Я запрещаю вам поднимать перед фюрером вопрос о наступлении на Москву. Имеется приказ наступать в южном направлении, и речь может идти только о том, как его выполнить. Дальнейшее обсуждение вопроса является бесполезным». В ответ на это я попросил разрешение вылететь обратно в свою танковую группу, ибо при таких условиях не имеет смысла вступать с Гитлером в какие-либо объяснения. Однако фельдмаршал фон Браухич не согласился с этим. Он приказал мне отправиться к Гитлеру и доложить ему положение своей танковой группы, «не упоминая, однако, ничего о Москве!»

Я отправился к Гитлеру и в присутствии большого круга лиц: Кейтеля, Йодля, Шмундта и других, доложил обстановку на фронте перед моей танковой группой, положение самой группы, а также о характере местности; к сожалению, при моём докладе не было ни Браухича, ни Гальдера, ни какого-либо другого представителя ОКХ. После того как я закончил свой доклад, Гитлер задал мне следующий вопрос: «Считаете ли вы свои войска способными сделать ещё одно крупное усилие при их настоящей боеспособности?»

Я ответил: «Если войска будут иметь перед собой настоящую цель, которая будет понятна каждому солдату, то да!» Гитлер: «Вы, конечно, подразумеваете Москву!» Я ответил: «Да. Поскольку вы затронули эту тему, разрешите мне изложить свои взгляды по этому вопросу».

Гитлер дал своё разрешение, и я подробно и убедительно изложил ему все доводы, говорящие за то, чтобы продолжать наступление на Москву, а не на Киев. Я высказал ему своё мнение о том, что с военной точки зрения сейчас дело идёт к тому, чтобы полностью уничтожить вооружённые силы противника, которые в последних боях понесли значительные потери. Я обрисовал ему географическое положение столицы России, которая в значительной степени отличается от других столиц, например Парижа, и является центром путей сообщения и связи, политическим и важнейшим промышленным центром страны; захват Москвы очень сильно повлияет на моральный дух русского народа, а также на весь мир. Я обратил его внимание на то, что войска настроены наступать на Москву и что все приготовления в этом направлении встречаются с большим восторгом.