Воспоминания о будущем. Идеи современной экономики

Тут можно назвать точный день признания начала этого кризиса – 15 августа 1971 г., когда США во второй раз в ХХ в. объявили дефолт (первый был в 1933 г.), отказавшись от привязки доллара к золоту. Причина этого была понятна: наличие мощного геополитического врага в лице СССР требовало постоянного финансирования военных и политических расходов, для чего необходимо было пополнять бюджет, причем во многом эмиссионными методами. Что при золотом стандарте явно было затруднительно. Но и нормальное развитие уже было затруднено, поскольку возможности по расширению воспроизводственного контура были ограничены. Как следствие, были запущены упомянутые несистемные механизмы стимулирования (эмиссия) – и в результате все 70-е годы экономика США падала.

Рис. 24. Реальная средняя оплата труда, по официальным данным и по данным ресурса Shadowstats (суммарная зарплата: https://fred.stlouisfed.org/series/A4102C1Q027SBEA; число занятых: https://fred.stlouisfed.org/series/CE16OV; инфляция: https://fred.stlouisfed.org/series/CPIAUCSL; оценка с 1994 г.)

Отказ от золотого содержания доллара требовал разработки новой курсовой политики, что и было сделано на конференции в Кингстоне (Ямайка) в январе 1976 г. Но новая модель валютных обменов никак не затронула базовые положения Бреттон-Вудской системы, в частности, роль основных институтов системы (МВФ, Мировой банк, ГАТТ). Кроме того, так и не было решено главное противоречие этой системы: международный характер управления долларовым миром и национальный контроль над главным долларовым регулятором, ФРС.

В отличие от кризиса начала 30-х этот спад был не таким мощным, поскольку перед ним не было массовой накачки экономики с помощью финансовых пузырей. В некотором смысле кризис 70-х годов был аналогом Великой депрессии, перед которой не было продолжительного взлета, вызванного массовым стимулированием спроса, возникновением сопутствующих пузырей, а затем их обрушения. И таким образом, мы видим, что период надувания финансовых пузырей не является обязательным для начинающегося ПЭК-кризиса (кстати, не было такого этапа и в СССР, в котором ПЭК-кризис был с начала 60-х годов).

Отметим, что, несмотря на то что резкого спада экономики США в 70-е годы не было, а современные статистические методики даже показывают в середине этого периода небольшой рост, если мы посмотрим на приведенный выше график среднего дохода американского домохозяйства, то увидим, что, достигнув максимума в 1972 г., она в две волны упала до уровня конца 50-х – начала 60-х годов. Самое удивительное то, что после начала «рейганомики» в 1981 г. она (если считать в рамках единых методик 70-х годов) падать перестала. Если быть более точным, то до 2008 г. зарплата очень медленно падала, а вот средний доход домохозяйства практически не менялся.

Именно наличие продолжительной депрессии является одним из характерных признаков ПЭК-кризисов. Причины тут понятны: потенциал естественного роста ограничен невозможностью расширения рынков, а несистемное стимулирование, которое неизбежно ведет к появлению финансовых пузырей, сразу после их обвалов затруднено, в том числе по политическим причинам. Собственно, само появление финансовых пузырей связано только тем, что государство и элита господствующего ГП пытаются всеми возможными методами, используя несистемные методы стимулирования экономики, обеспечить продолжение роста. И то, что в конце 60-х серьезных пузырей не было, связано с тем, что в это время экономическую политику определяли еще люди, которые хорошо помнили Великую депрессию. Да и великий и ужасный СССР вносил свою лепту.

Более того, во второй половине 70-х проявился феномен стагфляции, о котором я уже упоминал, одновременного сочетания двух факторов, свойственных разным стадиям экономического цикла, спада и высокой инфляции. С точки зрения концепции падения эффективности капитала это естественно: если некоторые производства являются принципиально необходимыми, то их нужно финансировать независимо от того, рентабельны они или нет. Да и уровень жизни населения в период соревнования двух систем нужно было поддерживать. Следовательно, эмиссию необходимо продолжать любой ценой, в том числе за счет роста инфляции. Спад при этом, разумеется, никуда не девается.

Кроме того, напомним, что при капитализме финансирование инноваций включено в воспроизводственный контур и в ситуации отсутствия возможности для роста (т. е. – значительная часть инноваций не окупается) общая эффективность экономических процессов существенно снижается. То есть имеет место вялотекущий спад. При этом если эти инновации (например, в виде патентов) учитывать как реальные активы, то, если оставаться в рамках голой статистики, возникает ощущение экономического роста.