Воспоминания о будущем. Идеи современной экономики

Теоретически, в процессе кризиса и посткризисного восстановления не все потенциальные валютные зоны смогут окончательно сформировать полноценные технологические зоны в новой, посткризисной редакции.

XIII. Если новой модели экономического развития, альтернативной НТП, придумано не будет, то нас ждет повторение истории ХХ в., т. е. конкурентная борьба новых технологических зон друг с другом за рынки сбыта, т. е. за возможность дальнейшего развития. Однако этот процесс начнется только после того, как более или менее самостоятельные зоны будут сформированы, т. е. через 20-30 лет после окончания острой стадии кризиса и достижения минимальных значений совокупного спроса.

XIV. Существенным отличием ситуации, сложившейся после кризиса, т. е. конкуренции (относительно) независимых валютных зон, от ситуации XIX–XX вв. является то, что уже существующая экономическая теория позволит зональным элитам активно искать новые парадигмы экономического развития. Что либо обеспечит ситуацию, при которой конфликт региональных экономических кластеров станет не столь агрессивным, либо же один из кластеров, за счет построения новой модели, сможет выйти на более конструктивное доминирование, чем Западный ГП в конце ХХ в.

Существует одна старая советская писательская быль, которой бы я хотел завершить эту главу и описание той экономической теории, которой я посвятил больше 20 лет жизни. В ресторан Союза писателей ранним утром приходит достаточно известный, но не слишком яркий поэт, который просит подать ему 300 граммов водки и немудреную закуску.

– С утра, – спрашивает его официант, – не слишком ли жестко?

– Я всю ночь писал стихи. О любви. Закрыл тему…

Эта книга, как мы видим по итогам, посвящена теории капитализма. И она закрывает тему, по крайней мере для меня, поскольку достаточно полно описывает развитие капитализма от его появления до заката. При этом, разумеется, нужно понимать, что если произойдет распад мира на валютные зоны, то как минимум несколько десятилетий капитализм еще будет активно функционировать.

Разумеется, науку экономику эта книга не закрывает. Но принципиальных изменений в модели капитализма, с точки зрения тех вопросов и того плана, которые были даны во Введении, она, скорее всего, уже не даст. И таким образом, остается главная проблема (которая пока ни в книге, ни в современной жизни не обсуждалась): какой будет новая модель развития. Та самая, посткапиталистическая, предсказанная А. Смитом и Марксом. Пока можно только сказать, что момент конца капитализма близок, и избежать обсуждения того, что может быть после него, совершенно невозможно. И об этом – в следующей главе.

Глава 27 Посткризисное восстановление

Как мы видим, все ПЭК-кризисы заканчивались долгими депрессиями (третий из них фактически из одной этой депрессии и состоял) и выход из них обеспечивался за счет внешних источников. Ну точнее, «рейганомика» состояла в том, что был форсаж потребления за счет источника внутреннего, но так она и завершилась бы катастрофой к началу 90-х, если бы не удалось разрушить СССР и захватить его рынки.

Фактически в тот момент перед элитами Запада (т. е. Западного ГП) стояла единственная сверхзадача – разрушение конкурентного Красного ГП. И цена такой победы роли не играла, поскольку поражение просто не оставляло места для этой элитной группы. Соответственно, никто не думал о долгосрочных последствиях «рейганомики», это был последний шанс: пан или пропал. Запад выиграл – и с ценой этого результата стал разбираться по его итогам.

Собственно, если совсем честно подходить к вопросу, то даже по итогам победы дело вот-вот закончится катастрофой, да и вообще, с точки зрения любого здравомыслящего экономиста, рост в ситуации, когда объем долга все время опережает рост экономики, представляется не совсем правильным. Толковый бухгалтер легко оформит часть такого долга, как рост основных средств или еще как-нибудь, и получится у нас экономический рост, вот только не в жизни, а на бумаге.

Я не занимался исследованием воспроизводственного контура экономики США в 60-е годы и не могу сказать, как он соотносится с нынешней ситуацией. Косвенным показателем могут быть реально располагаемые доходы американских граждан, которые находятся на уровне конца 50-х годов. К слову, я не согласен и с тотальными пессимистами в части оценки американской экономики: да, очень многие производства потеряны, но технологии остались. И при наличии независимой от мира финансовой системы (тут есть вопросы, последние конфликты Трампа с руководством ФРС тому пример) многое можно восстановить.