Воспоминания о будущем. Идеи современной экономики

Иными словами, из этого достаточно простого и интуитивно понятного примера следует, что если экономическая модель предполагает постоянное углубление разделения труда, с соответствующим ростом производительности, то это требует решения двух проблем, которых до того просто не было! Это проблема компенсации рисков производителей и проблема расширения рынков сбыта! Как мы увидим в дальнейшем, именно эти два фактора и определяют нашу экономическую жизнь последние 500 лет! И именно они создают сегодня главные препятствия на пути экономического роста!

А теперь пришло время вспомнить про феодала, который может получить лишнюю (по сравнению с теми временами, когда о разделении труда мастера не думали) телегу в свое распоряжение. Что он может с ней сделать? Хотя бы теоретически? Может попытаться отдать своему сюзерену в счет уплаты налога, но, скорее всего, тот ее не возьмет, поскольку он уже живет в денежной экономике. А куда можно еще деть? Везти в город на ярмарку? Но в условиях натурального хозяйства ярмарок в привычном нам понимании XVIII–XIX вв. еще нет. Что еще?

Теоретически, можно попытаться пойти войной на соседний замок и, в качестве контрибуции побежденному, заставить его крестьян взять лишние телеги. Правда, при этом умрут от голода его собственные производители телег (привет индийским ткачам!).

Можно придумать и другие варианты, но все они сводятся к одному и тому же варианту – наш феодал, пользуясь дополнительными по сравнению со своими крестьянами возможностями, должен выходить на соседние рынки. В том числе, возможно, с использованием силового ресурса.

Отметим, что верно и обратное. Этот феодал, если он хочет сохранить экономическую устойчивость своего феода, должен тщательно следить за тем, чтобы никто не пытался предлагать тому мастеру, который у него делает кузова от телег, свои колеса, пусть даже и более дешевые. Поскольку иначе есть опасность, что тот, кто у него делает колеса, умрет с голоду (опять индийские ткачи!). Или же после того, как колеса внутри феода делать перестанут, цены на них неожиданно вырастут.

Это, так сказать, пассивная программа нашего феодала. Но есть и активная. Вспомним, начался «малый ледниковый период», нужно хвататься за любую возможность что-то продать.

И наш феодал ищет такие места (на юге в основном, где есть лишняя еда), где это можно сделать. То ли он сам был в этих местах (в дружине своего сюзерена, например), то ли он встречается с купеческими караванами (географическое разделение труда было всегда, просто его роль в экономической системе была очень низкая). И он понимает, что те телеги, которые делают его крестьяне, продать трудно, поскольку они низкого качества. И тогда он не просто начинает влиять на производство, но, быть может, начинает финансировать (кредитовать) своих крестьян, поскольку они, в силу известного консерватизма и опасений, так просто переходить к новым технологиям не захотят. Кстати, по такому же механизму может происходить и разрушение цехового хозяйства. Впрочем, разбираться в том, как это происходило в реальности, уже работа историков.

Важно то, что как только мы отказываемся от консервативного, пассивного подхода к формированию экономической системы, начинаются процессы, контролировать которые очень сложно, если вообще возможно. Если в каком-то месте, городе или феоде, кто-то начал делать колеса лучше и быстрее, чем в других местах, то предложение более дешевого и качественного товара консервативно-цеховую систему взрывает полностью. Грубо говоря, в рамках модели углубления разделения труда более развитая экономическая система разрушает менее развитую.

Эту тему мы здесь особо педалировать не будем, поскольку ее исчерпывающе описал в своей уже упомянутой выше книге Олег Григорьев; отметим только, что здесь мы уже можем более или менее четко объяснить феномен XVI в., да и античного Рима. Тогда дело было в том, что был создан внутренний спрос, который стимулировал процессы разделения труда. А в XVI в. в силу объективных проблем на севере Европы был сломан механизм, который запрещал разрушать внутрирыночные барьеры. То есть спрос был найден за пределами закрытых экономических систем.