Воспоминания о докторе Сэмюеле Джонсоне

Говард Филипс Лавкрафт Воспоминания о докторе Сэмюеле Джонсоне [1]

Привилегия воспоминаний, какими бы сбивчивыми или скучными они ни были, обычно принадлежит довольно пожилым персонам. Как правило, неизвестные подробности истории, а также малые анекдоты великих, передаются потомству посредством подобных мемуаров.

Хотя многие читатели порой будут отмечать признаки старины в моем стиле письма, мне должно было бы польстить предстать перед представителями нынешнего поколения молодым человеком, распространяя вымысел, что я появился на свет якобы в 1890 году в Америке. Тем не менее, я намерен избавиться от бремени секрета, который до настоящего времени хранил вследствие опасений того, что мне не поверят. Я намерен сообщить общественности правду о моем подлинном возрасте, для того чтобы удовлетворить потребность в подлинной информации о временах, когда жили те знаменитые личности, с кем я был на дружеской ноге. Так пусть станет известно, что я родился в родовом поместье в Девоншире, 10 дня августа 1690 года (или по новому, григорианскому, календарю — 20 августа); следовательно, сейчас мне 228 лет. Приехав в Лондон в юности, я встречал еще детьми многих из выдающихся мужей времен царствования короля Вильгельма, включая горячо оплакиваемого г-на , который подолгу сиживал за столами кафе «У ». С г-ном и д-ром Свифтом[4] я позднее свел довольно близкое знакомство, и стал еще более близким другом г-на Попа[5], которого я знал и уважал до самого дня его смерти. Но так как сейчас я хочу написать о друге, которого я приобрел несколько позже — о покойном докторе Джонсоне[6], я оставлю в стороне пору моей молодости.

Впервые о докторе я услышал в мае 1738 года. До этого времени я никогда не встречался с ним. Мистер Поп только что завершил «Эпилог» к своим «Сатирам» (отрывок начинался словами «Не дважды в год ты появляешься в печати…») и готовился к его публикации. В тот самый день, когда его стихи должны были появиться в печати, в свет вышла сатира в подражание Ювеналу[7], озаглавленная «Лондон», под именем тогда еще неизвестного Джонсона. Сатира настолько потрясла город, что многие джентльмены, обладавшие вкусом, заявили, что она является работой еще поэта, чем г-н Поп. Даже если не брать в расчет того, что некоторые говорили о мелочной зависти г-на Попа, тот не выказал по отношению к стихам нового соперника ни малейшего признака одобрения. Г-н Ричардсон, поэт, сказал мне, «что г-н Джонсон скоро будет повержен ниц».

Я не имел личного знакомства с доктором до 1763 года, когда был представлен ему в таверне «Митра» г-ном Джеймсом , молодым шотландцем из прекрасной семьи, получившим великолепное образование, но обладавшим невеликим количеством рассудка. Иногда я редактировал его метрические излияния.

Доктор Джонсон, каким я увидел его, оказался полным, страдающим одышкой человеком, очень плохо одетым и производящим неопрятное впечатление. Я припоминаю, что он носил пушистый завитой парик, не перевязанный сзади лентой, без пудры и слишком маленький для его головы. Его платье было рыже-коричневого цвета, очень мятое, на нем не хватало более чем одной пуговицы. Его лицо, слишком полное, чтобы быть красивым, также производило эффект некоего болезненного беспорядка; и его голова постоянно несколько конвульсивно подергивалась. Об этом физическом недостатке я, конечно, знал заранее; слышал об этом от г-на Попа, который потрудился провести некоторое расследование.