Воспоминания о людях и событиях моей жизни

На фотографии, сделанной в этот день, видно, что молодые имеют весьма респектабельный вид, который подтверждается вышеописанным обрядом. Так что, совершившаяся полгода назад пролетарская революция пока еще не очень повлияла на жизнь помещиков. Но очень скоро поместья сожгут (в том числе рябовское Яковлевское), а другие - разграбят.

Я был вторым ребенком у моих родителей. Первой родилась в 1920 году дочь Ирина, которую в семье звали "Иришей". Она прожила очень короткую жизнь и умерла от голода и холода в 1922 году. Годы, которые она прожила, были очень трудными - не было дров, чтобы топить печку, не было почти никакой еды, тем более для такой маленькой девочки. Она простудилась, заболела воспалением легких и спасти ее не удалось. Для мамы это было очень сильное потрясение, причем второе в жизни, и у нее начались некоторые психические сдвиги. Она ни с кем не хотела видеться, а когда говорили "Ну что ты Маша родишь еще других детей" она и слышать не хотела и только рыдала.

Иришу похоронили на Дорогомиловском кладбище, которое находилось на высоком берегу Москва-реки в районе нынешнего Кутузовского проспекта. Русское кладбище начиналось от развилки Кутузовского проспекта и Большой Дорогомиловской улицы. Дальше было еврейское кладбище. В углу русского кладбища стоял обелиск в память русским воинам, погибшим на Бородинском поле. В довоенные годы мы с мамой, бабушкой Марией Владимировной и Галей (моя двоюродная сестра) ездили на Дорогомиловское кладбище, где еще была похоронена моя прабабушка со стороны мамы - Екатерина Валерьяновна Геннерт (урожденная Запольская). Об этих поездках у меня остались теплые воспоминания, наверное, потому что ездили обычно весной в теплую погоду (вероятно, на пасхальной неделе), а может быть, от того, что это были родные и мне было приятно, что я их вспоминаю.

В конце 1930-х годов, очевидно, было принято решение прокладывать по этому месту Кутузовский проспект, а кладбище ликвидировать и построить дома. Обелиск воинам оказался на проезжей части около дома, где жил потом Генеральный секретарь ЦК КПСС Брежнев. Потом обелиск перенесли к панораме Бородинской битвы, а кости воинов остались под асфальтом. Владельцам могил на этом кладбище нужно было нанять людей (за большую по тем временам плату), выкопать останки родственников и перевезти их на другие кладбища. Отцов (моего и Галиного) тогда уже не было, и в семье денег на это перезахоронение не нашлось – могилы перестали существовать.

Своим рождением я обязан не только родителям, но и Нине Николаевне Елшиной (урожденной Андреевой) очень близкой маминой подруге, которая сумела убедить маму родить еще одного ребенка. Этим ребенком оказался я.

Мама была очень заботливой, ласковой, эрудированным и одаренным человеком с разносторонними интересами. Она училась в Московской женской гимназии Н.П.Щепотьевой и окончила ее с отличием в 1913 году. Завершение VIII дополнительного класса дало ей специальность "Домашняя наставница по русскому и французскому языкам и истории". Аттестат с такой специальностью давал право преподавать в начальной школе. До революции (1917 года), когда в доме был рояль, она прекрасно на нем играла, очень любила произведения Рахманинова. Свидетельством этому являлись многочисленные ноты, на которых много надписей о музыкальном таланте мамы. До моего рождения мама работала в разных школах учительницей русского языка. Кроме русского и французского она еще владела английским и немецким языками и позже помогала мне и внуку Саше готовить наши домашние задания по иностранным языкам.

Родителями мамы были Мария Владимировна и Михаил Михайлович Рябовы. Девичья фамилия бабушки была Геннерт. Ее отец был земским врачом в Верейском уезде, где было имение Рябовых. Там они, видно, и познакомились и поженились в 1893 году. Моя прабабушка Екатерина Валериановна Геннерт (урожденная Запольская) была долгожительницей, и я ее помню: маленькую старушечку, которую мы с Галей звали "баба Еша", она жила вместе с нами и умерла в 1930-х годах в возрасте около 90 лет.

Дедушка Михаил Михайлович окончил юридический факультет Московского университета. До революции он работал в Московской судебной палате и Опекунском совете, имел чин действительного статского советника. После революции работал в Центральном Архиве СССР и РСФСР, который располагался на Пироговской улице. После окончания работы в 1937 году он, очевидно, получал очень маленькую пенсию, и у меня в памяти осталось, что он скрупулезно записывал все свои расходы, без конца считал их на ручных счетах.