Воспоминания о Рамане Махарши. Встречи, приводящие к трансформации

Шри Бхагаван какое-то время болел экземой, и в один из моих визитов в ашрам, ему как раз снимали повязку со спины и с боков. Д-р Г. С. Мелкоут, бывший министр (тогдашнего) штата Хайдерабад, в то время живший с семьей в ашраме, лечил Шри Бхагавана. Этот врач сам страдал от болезни сердца. Он приехал в ашрам в тяжелом состоянии и был очень слаб, но, милостью Шри Бхагавана, вскоре почувствовал себя лучше. При этом он еще и пользовался привилегией лечить Шри Бхагавана от экземы. Это было похоже на сделку между Шри Бхагаваном и врачом. Я не сомневаюсь, что это была лила (игра) Бхагавана. Например, в канун Махапуджи[131] он потребовал, чтобы все повязки сняли. В день Махапуджи тело Бхагавана буквально сияло здоровьем – никто даже и предположить не мог, что у него может быть кожная болезнь. На следующий день ему снова наложили повязки и сняли их окончательно через несколько дней. Когда их снимали, Шри Бхагаван заметил: «Я наконец достиг бандха-мокши*».

* Игра слов: «бандха – мокша» обычно означает «освобождение от оков (bondage)». В этом контексте это выражение также означает «освобождение от повязки (bandage)».

Девараджа Мудальяр прокомментировал этот случай в книге «Мои воспоминания», издание 1992 г., с. 137–138:

«Однажды у Бхагавана появилась сыпь на коже. Его лечил д-р Мелкоут, живший в ашраме примерно месяц. У Бхагавана было много повязок на ногах. Однажды он назвал их „кал-катту“, обыгрывая слово, на тамильском языке буквально означающее „нечто привязанное к ноге“, а в переносном смысле – „зависимые люди или обязательства“.

Я сказал: „Мы, зависимые от вас люди, всегда с вами – привязаны к вашим ногам“».

Я с удивлением заметил, что исцеление, похоже, зависит от программы лечения, предписанной врачом, а не только от течения самой болезни.

Шри Бхагаван согласился: «Да, врач не хочет уезжать, пока не снимет мне повязку*».

* Из Кришна Бхикшу, «Бхагаван, которого я знал», Ramana Smrti Souvenir: «В то время у Бхагавана была экзема на спине и на ногах, и д-р Мелкоут лечил его два месяца. Со всех концов Индии привозили различные лекарства и мази, но они не помогали. Д-ру Мелкоуту было очень стыдно, что он, известный врач, ничем не может помочь Бхагавану. Однажды его срочно вызвали домой, и ему пришлось уехать. Он беспокоился из-за того, что вынужден был оставить Бхагавана в таком состоянии. Мы жили в одной комнате, и он поведал мне о своем затруднении.

Я лишь рассмеялся: „Значит, ты вообразил себе, что Бхагаван – твой пациент, и ты можешь излечить его! Его экзема не пройдет, пока он сам не захочет, чтобы она прошла. Если ты не можешь оставить его в таком состоянии, молись ему о том, чтобы он изменил свое состояние и ты смог успокоиться“.

В ту ночь он молился. На следующий день, когда мы вошли в холл, Бхагаван сказал: „Экзема уже проходит“.

На глаза врача навернулись слезы радости. Когда мы выходили, он обнял меня. Кто-то спросил: „В писаниях сказано, что Самость открывается тому, кого она выбирает. К чему тогда все наши усилия?“

Шри Бхагаван ответил: „Самость притягивает к себе искателя, когда он обращает свой ум вовнутрь. Пока он обращен наружу, реализация Самости невозможна. Многие люди пытаются определить Самость, вместо того чтобы попытаться познать ее и пребывать в ней“.

Затем Шри Бхагаван ответил на вопрос о перерождениях: „Если есть эта жизнь, значит, была предыдущая жизнь и будет следующая. Нужно задавать себе вопрос: «Кто родился и живет?» Возникновение «я»-мысли – это и есть настоящее рождение“».

Однажды днем на даршан пришла Рани из Виджаянагарама и спросила: «Что такое покой?»

Шри Бхагаван ответил: «Сама наша природа – покой. Мы напускаем на себя беспокойство и жаждем покоя. На самом деле мы всегда в покое. В Ведах говорится, что Самость «исполнена покоя и бессмертна». Быть Собой во всей полноте – это покой, блаженство. Стремиться к покою – это все равно что стоять по горло в свежей пресной воде и жаловаться на то, что не можешь утолить жажду. Люди задаются вопросом, не вызывает ли жажду сама вода».

Уходя, Рани сказала мне: «Я задала традиционный вопрос, и Бхагаван дал традиционный ответ, но меня поразил покой, которым сияло лицо и тело Бхагавана. Поистине, он – сам дух покоя… Это стало прозрением для меня».

Через некоторое время Шри Бхагавану задали вопрос: «Сколько времени нужно джняни для сна?»

Шри Бхагаван ответил: «Сон нужен тому, кто думает: „Я пробудился от сна“. Зачем же нужен иной сон тем, кто вечно пребывает в неизменном состоянии сна? Когда веки утомлены, можно на время закрыть глаза. Три состояния – бодрствование, сон со сновидениями и глубокий сон [без сновидений] – для ума, а не для тела».

* * *

На следующее утро за завтраком Шри Бхагаван спросил меня: «Знаешь, из чего это чатни?»

Я ответил: «Нет».

Тогда Шри Бхагаван улыбнулся и сказал: «Это сырая горькая тыква».