Воспоминания о Рамане Махарши. Встречи, приводящие к трансформации

Увидев мое недоумение, он пояснил: «Мой желудок уже достаточно тяжел. Если я буду следовать твоим рекомендациям, мой живот вырастет до размеров письменного стола».

Шри Бхагаван также перевел шлоку о пахте на телугу.

Всем нам понравился завтрак с канджи, но радостнее всего было видеть, с каким удовольствием Шри Бхагаван поглощал эту пищу в больших количествах. Когда Шри Бхагаван в то утро вернулся с горы, я написал и показал ему два стиха на телугу под названием «Амритапанам» («Нектарный напиток»):

Люди не любят пить канджи.
Но сегодня, милостью Шри Бхагавана, я пил канджи с авьялом.
Это именно то, что называют амритой (нектаром)!
Раньше ты делил холодный рис и канджи со своими друзьями-пастухами.
Сравнится ли с этим их вкус?
Позже ты пировал в доме Видуры, вкушая канджи.
Сравнится ли с этим его вкус, о Господь?

Похоже, Шри Бхагавану понравились эти стихи. Он читал их вслух и с явным удовольствием объяснял, о чем они. Он рассказал историю о том, как Шри Кришна в Хастинапуре (Дели) предпочел гостить в скромном жилище Видуры и отказался от королевского ужина, который устраивал Дурьодхана. Войдя в дом Видуры, Кришна попросил канджи. Шри Кришна так любил канджи, что, когда его наливали ему в ладони, он выставлял еще две руки, чтобы ни капли не пролилось мимо. Шри Бхагаван также сообщил нам, что в штате Керала канджи пьют все – и принц, и крестьянин, и богач, и бедняк. Богатые добавляют в него особые ингредиенты, но сама основа одна и та же.

В день моего отъезда случилось нечто невероятное. Была суббота. В понедельник мне нужно было быть в колледже, поэтому я хотел уехать в полдень. Собрав вещи, я пошел к Шри Бхагавану, простерся перед ним и попросил разрешения уехать. Во все предыдущие разы Шри Бхагаван либо говорил: «Хорошо, езжай», либо молча кивал головой. На этот раз Шри Бхагаван сказал: «Занятия в колледже начинаются в понедельник. Зачем тебе уезжать сейчас?»

Ни секунды не раздумывая, я ответил: «Я не поеду сейчас. Я остаюсь», и отменил все свои планы насчет отъезда.

Всю первую половину дня он был особенно добр ко мне и обучал меня алфавиту языка малаялам, что стоило ему большого труда. В тот вечер, перед тем как подниматься на гору, я снова спросил, могу ли я уехать вечерним поездом. Он спросил, прямой ли это поезд.

«Нет, – ответил я, – он идет до Катпади».

«В таком случае, – сказал Шри Бхагаван, – зачем тебе ночевать на вокзале в Катпади? Почему не здесь?»

И я снова отложил свой отъезд. Поезд, отправляющийся рано утром, был последней возможностью попасть в колледж вовремя. Около пяти утра я пришел к Шри Бхагавану на даршан. Увидев меня, он сразу же спросил, позавтракал ли я. Я ответил, что позавтракал.

«Ты готов к отъезду?»

«Да», – ответил я и совершил простирание.

Когда я поднялся и взглянул на него, я увидел, что выражение его лица полностью изменилось. Его глаза были широко открыты, взгляд неподвижен – он словно смотрел сквозь меня в бесконечность. Я никогда раньше не видел, чтобы Шри Бхагаван так смотрел. Я чувствовал себя Арджуной на вишварупа-сандаршане[139]. Я был лицом к лицу с истинным божественным величием. Я стоял, зачарованный. Прошло пять минут… десять… Возчик торопил меня.

Я пробормотал: «Прощайте», – но не получил ответа; пристальный взгляд его сияющих глаз оставался таким же неподвижным. Переполненный благоговением и страхом, я вышел из холла… Все говорили, что Шри Бхагаван сделал со мной то, чего никогда ни с кем не делал, и что это предвещает судьбоносную перемену. Через три месяца я понял, что это значит.

У моей жены внезапно начались родовые осложнения, и 23 декабря ее положили в больницу. Ночью она родила мертвого ребенка. В тот же день я отправил телеграмму в ашрам, сообщив о ее состоянии и умоляя Шри Бхагавана о милости, но, к моему удивлению, не получил никакого ответа до 27 декабря. В тот вечер мне сообщили, что ее болезнь перешла в опасную форму. Когда я выходил из дома, чтобы бежать в больницу, мне вручили письмо из ашрама, датированное 26 декабря:

Сегодня получили вашу карточку и показали Шри Бхагавану. Телеграмма была получена 23 числа, ее также показали Шри Бхагавану. В телеграмме была указана неправильная фамилия – Субраманья, и мы не смогли ответить.