Воспоминания о Рерихах

Какое дивное чувство провести вечер с Рерихами — очищаешься и успокаиваешься. <…>

Грустно думать, что у нас остались считаные месяцы до отъезда Рерихов и как мы тут одни останемся, как у нас все пойдет и вообще как мы увидимся через 9 лет в 1931 году в России? Вообще, что случится за этот период, каковы мы будем, каков будет наш духовный рост и что будет за этот срок в Европе, здесь, в России? Все полно значения для нас, и нам многое придется пережить — и тяжелое, и отрадное. Но все впереди, и мы должны быть достойными великой миссии, выпавшей на нашу долю, и продолжать всеми силами то, что так дивно начато Рерихами.

24.11.22

О работе в Школе. — Взаимоотношения сотрудников. — Беседы с учениками

Сегодня в Школе прошло собрание с адвокатом, и было обсуждено и выполнено для Школы и «Корона Мунди» все, касающееся акций и других формальностей. До собрания я и Грант имели очень неприятный спор, касающийся учителя по скрипке и <…> затерявшегося письма. Я сказала, что каждый из нас, директоров, должен иметь личные папки для корреспонденции, посылаемой для нас в Школу. Грант была очень против этого. Много неприятного было сказано, но в результате мы расстались с хорошим чувством друг к другу.

После собрания я поехала к Е.И. и Н.К. пить у них чай. Я рассказала о нашей размолвке. Н.К. сказал: этого вопроса на собрании не поднимать, а мне с Грант еще раз поговорить наедине и выяснить. <…> Н.К. согласен со мной, но Грант этим заведовать не нужно, ибо у нее и так довольно дел. Что касается школьных папок, то там теперь порядочный беспорядок, и Н.К. говорит, когда приедет его брат[78] — назначить его библиотекарем и, когда придется приводить в порядок архивы, дать все ему, и он уже разберется, ибо он аккуратный человек. Вообще Н.К. советует все вопросы решать с Грант до собраний, с ней многое обсуждать и подготовлять почву, и на собрании все, так сказать, оформлять в полном согласии, а не испытывать неприятное чувство при обсуждении разных вопросов.

У Н.К. было так в школе: в комитете всегда ссорились, и все несли свои огорчения и обиды на заседания, и бывали неприятности. А в педагогическом совете было все «одобрено», ибо почва к этому была подготовлена Н.К. со всеми членами задолго до заседания, а их было шестьдесят человек! Тому он говорил о важности какой-нибудь меры, тому о его выгоде, тому о пользе дела и все дипломатически устраивал. Какой мудрый и практичный ум! Также мне посоветовал, если я с ней имею столкновение, шесть раз глубоко вздохнуть и ей и мне, сказав ей, что это важное йогическое средство. С Хоршами быть осторожными. Он теперь нервный, и с ним нельзя говорить о Грант или же, боже упаси, о бездеятельности. <…> Н.К. сказал, что <…> у нас в офисе Школы может быть спокойная атмосфера при большой деятельности.

Хоршу было сказано за эти шесть месяцев, пока Рерихи здесь еще остаются, «подняться полетом» — то есть быстро расти духовно. Е.И. и Н.К. против боязни Хоршей за все касающееся теософии, если это находится в Школе, то есть памфлеты, брошюры, материалы. Мы не должны скрывать, что интересуемся теософией, но Школу мы не собираемся выставлять теософским учреждением.

Н.К. очень много говорил, чтоб Нуця устраивал беседы с учениками о значении новой гаммы в музыке, нот Природы, лечения музыкой, связи музыки с другими искусствами. Можно сделать несколько таких бесед с группой учеников, человек пятнадцать, не больше, не для публики, а для сплочения и развития учащихся. Бесед пять в году. Мне же можно устраивать лекции-беседы с группами учеников о преподавании. Также устраивать беседы с детьми. Н.К. и Е.И. очень стоят за соединение учащихся с нами именно в таких небольших группах для бесед, обсуждений. У него в школе в России это часто устраивалось.

Е.И. и Н.К. было Сказано, что враг перенес центр деятельности в Нью-Йорк и тут уже работают, то есть Вадья и другие. <…>

01.12.22

Трудные времена

Имела длинный разговор в Школе с Н.К. Он опять напомнил о Сказанном: «Сумейте пережить декабрь и январь». Н.К. говорит, что это относится к здоровью и к соотношению личному в жизни каждого из нас. <…>