Воспоминания о русской службе

В Благовещенске нас ожидал роскошный пароход Амурской компании г-на Негрена, который слыл тогда богатейшим человеком в Сибири. Его доходы, по слухам, составляли несколько миллионов в год. И яхта его была оборудована соответственно. Он лично выехал навстречу генерал-губернатору и устроил ему такой прием, который даже в радушной Сибири выглядел просто волшебным.

Плавание по Зее существенно отличалось от плавания по другим рекам. Амурская компания достаточно изучила фарватер и отрегулировала опаснейшие места. Где необходимо, на берегах горели сигнальные огни, так что плыть можно было и ночью. Кроме роскошного судна, предназначенного для администрации, по реке регулярно ходили еще три довольно больших парохода этих компаний.

Очень интересным оказался наш визит к молоканам. Их села располагались не только на реке, но и далеко в тайге, на раскорчеванных участках. Но расчистку производили совсем не так, как обыкновенно принято в Сибири: лес не выжигали, а «кольцевали» отдельные стволы. В результате и древесина не пропадала, и лес никоим образом не страдал. На обжитых молоканами берегах Зеи я видел действительно прекрасный нетронутый лес, тогда как на других реках леса большей частью были испорчены огнем. Замечательных успехов эти люди добились также в скотоводстве и коневодстве. Их коровы позволяли себя доить, как европейские, в том числе и когда у них не было телят-сосунков, лошади у них были крупнее бурятских, очень чистые и хорошо объезженные. Приняли они нас как дорогих гостей. Дома у молокан просторные и чистые, у зажиточных хозяев были даже хлева для скотины и лошадей. Отсутствовали у них только две вещи, высоко ценимые сибиряком, — водка и табак.

В двух сотнях верст выше по течению начиналась подлинно дикая тайга; лишь через каждые 30–50 километров стояли большие штабеля дров, заготовленные для пароходов; в таких местах обычно была и избушка, где обитал старик сторож.

Таким образом, около 600 верст мы проплыли по глухой тайге. И велико же было наше удивление, когда однажды поздно вечером мы увидели, что река и ее берега освещены электричеством, а по обеим сторонам высятся портовые сооружения и склады означенных компаний. Электричеством сияли дома служащих и ухоженные улицы. Нас тотчас пригласили в большой дом управляющего прииском и угостили ужином, состоявшим из превосходных блюд и деликатесов. Стол был сервирован прекрасным старинным фарфором и серебром, а пили мы изумительные старые вина и отменное шампанское. На скатерти стояли горки с виноградом и южными фруктами, и вообще вся обстановка ничуть не уступала петербургской, притом весьма элегантной. Нам предоставили комфортабельные гостевые комнаты, и вся свита, кроме дежурных, воспользовалась этим обстоятельством, чтобы как следует выспаться на настоящих перинах, а утром взбодриться, приняв ванну; однако сам барон Корф предпочел провести ночь на пароходе. Дамы золотопромышленной компании явились на прием к баронессе фон Корф разодетые по последней парижской моде, в украшениях, стоивших целые состояния; и все же наша баронесса в своем изящном дорожном платье единственная выглядела настоящей дамой. Всем остальным, за малым исключением, ни роскошь, ни драгоценности не прибавляли аристократизма.

Радость выспаться в роскошных постелях обошлась нам дорогой ценой, потому что после обильного ужина нам пришлось до рассвета кружить в танце бесценных, но зачастую весьма дородных дам, ибо их было куда больше и танцевали они охотнее, чем мы, немногочисленные кавалеры, — тяжелый труд! Эти увеселения повторялись каждый вечер, пока мы находились на приисках. В награду за труды на прощание во время котильона нам поднесли тяжелый серебряный поднос, а на нем памятные подарки — драгоценный золотой самородок для каждого.

Сами золотые прииски находились в 15–30 верстах от причалов, в тайге, все они были связаны меж собою телефонной линией, и вели туда отличные дороги. Амурская компания занимала около 2000, Зейская — около 1500 рабочих. Машинное оборудование, а также бараки для рабочих и квартиры для служащих отвечали самому последнему слову техники и строительства. Эксплуатируемые месторождения по ночам ярко освещались электричеством, ведь песок был настолько богат золотом, что даже несколько килограммов его уже могли привлечь воров.

Хотя обе здешние компании уже эксплуатировали месторождения, процентов на сто более богатые золотом, чем в Австралии и иных местах земного шара, самые большие богатства оставались тогда еще не использованными и находились неподалеку, в тайге, в руслах рек Амгунь и Гилюй. Об этих месторождениях знали, но разрабатывать их не представлялось возможным, так как драги в Сибири пока отсутствовали. На Гилюе, кроме того, нашли платину. Впоследствии эту концессию приобрели другие компании, с намерением применить драги, но им помешала война.