Воспоминания о русской службе

Четверть часа спустя я уже сидел в легком тарантасе, где вахмистр заботливо устроил из мягких кожаных подушек хорошую постель и поставил корзинку с провизией. Такие дальние курьерские рейсы можно выдержать только лежа. В лучшем случае я имел 18 часов форы, если в пути обойдется без задержек. Садясь в тарантас, я сунул в ладонь ямщика золотую монету, отчего моя тройка так резво пустилась вскачь, что всего лишь за час доставила меня до следующей станции, а это двадцать восемь верст. Еще за версту до станции мой возница начал громко кричать: «Курьер! Курьер! Курьер!» — и, когда мы остановились, нас уже ожидала подстава, а через две минуты моя тройка помчалась дальше. На всех прочих ямщиков мой золотой оказывал то же волшебное действие.

На первой же станции я столкнулся с молодым офицером Генерального штаба — он запальчиво требовал, чтобы его отправили прежде меня, и ссылался на приказ забайкальского губернатора, генерала Хорошхина. Я бегло знал этого офицера как адъютанта губернатора, но за неимением времени на разговоры только предъявил ему свой «козырь» — приказ генерал-губернатора. Когда мой тарантас был уже на следующей станции, я издали услыхал крики ямщика, мчащегося следом: «Курьер! Курьер! Курьер!» — и не успели мы отъехать, как молодой офицер в полном отчаянии опять вырос передо мной. Я спросил, куда он спешит, и он ответил: «В Лиственичное». — «Я направляюсь туда же. Если хотите, присоединяйтесь ко мне, но пропустить вас вперед я не могу». В мгновение ока он перебросил в мой тарантас свои вещи и улегся рядом.

Сначала мы оба молчали, но через некоторое время у моего спутника вырвался глубокий тяжелый вздох. Я участливо осведомился, что его гнетет, и он ответил: «Секретное поручение моего генерала», — но, разумеется, умолчал, какое именно, однако немного погодя начал допытываться, как я отношусь к заявлениям арестантов, ведь я, мол, не раз имел с ними дело. Услыхав этот вопрос, я тотчас догадался, что губернатор Хорошхин, вероятно, тоже получил от начальника тюрьмы секретную депешу и утаил оную от барона Корфа, с которым, как я знал, у него были неважные отношения. «Теперь я могу открыть вам вашу тайну», — заметил я и рассказал о том, что сообщил арестант. Мы рассмеялись и решили исполнять нашу трудную миссию сообща.

МЕРЫ ПО ПРЕДОТВРАЩЕНИЮ ПОКУШЕНИЯ

На рассвете следующего дня мы увидели перед собою Байкал и уходящий от берега метров на сто причал, у дальнего конца которого ждал пароход. На берегу высился громадный шатер из желтого шелка, обвешанный множеством флагов. Перед ним суетился народ, несколько сотен человек украшали площадь и сам шатер. Чуть поодаль стояли серые бурятские юрты, а ближе к праздничному шатру — белые купеческие палатки, богато расцвеченные китайскими вышивками и коврами. Перед шатром нас встретил местный окружной начальник, которого мы сей же час взяли в оборот. Престолонаследник прибудет в час дня; мы вышли из тарантаса в три часа утра, стало быть, в нашем распоряжении всего лишь десять часов. Осмотрев берег и длинный причал, мы сразу поняли: никаким зондированием почвы и воды нам не обнаружить зарытые или затопленные в озере бомбы либо адские машины. Поскольку же ни бомба, ни адская машина в таком случае сами взорваться не могли, предстояло найти и обезвредить руки, которые намерены привести их в действие. Перво-наперво мы решили точно выяснить, кто был занят на постройке и кто именно в том или ином качестве будет присутствовать на торжествах в честь престолонаследника.

Для начала мы допросили производителей работ, двух известных инженеров, нанятых купечеством. Они предоставили нам полные списки лиц, ежедневно работавших на строительстве; из этих списков явствовало, что на строительстве были заняты только монголы или буряты и всех рабочих инженеры знали лично. Затем по нашему распоряжению солдаты и полиция поставили оцепление на подступах к шатру и причалу, и все находящиеся внутри оцепления люди прошли перед нами, предъявляя удостоверения и иные документы. Первыми были господа купцы, уже слегка озадаченные и желавшие знать, в чем дело. Я мог только показать им мои полномочия и успокоить тем, что позднее генерал-губернатор лично разъяснит ситуацию. Потом настал черед инородцев — монголов, бурят, китайцев и тунгусов, которые на поверку тоже оказались людьми вполне надежными.