Воспоминания о школе

Сегодня задачники совсем другие: никаких тебе теть, никаких забавных старых купцов и попугаев. Нет и тех странных покупателей, которые для того, чтобы научить детей решать дроби, входят в лавку и как ни в чем не бывало, ничуть не удивив своей просьбой продавца, спрашивают 0,001 метра ткани, то есть миллиметр. Зачем? Что они будут с ним делать? Из него не сошьешь ни кармашек для гнома, ни юбочку муравью — вообще ничего. Только затем, чтобы дети научились решать дроби.

А синьор Лоренцо, у которого был свой купол шириной в четырнадцать метров, и он собирался крыть его медью?

Все эти синьоры Лоренцо, одетые, наверное, во что-нибудь клетчатое или цветастое, с белоснежной шляпой на голове, украшенной желтым пухом, — они, конечно же, гости из другого мира. Они живут или, вернее, жили только в задачках по арифметике для четвертых и пятых классов. Весной у себя в саду они выращивали персиковые деревья, вычитали их количество из числа миндальных и докладывали мэру результат. Мэр был ростом метр шестьдесят два, то есть в пять раз ниже, чем большой дуб, растущий перед мэрией.

Ребята любили всех этих странных персонажей и поэтому любили решать задачи.

Сегодня же все стало суше и скучнее. Трогательные слова изъяли из учебников по истории, словно учителям неудобно рассказывать что-то такое детям — якобы это противоречит духу нового времени. Эней уже не сходит с маленьким сыном Асканием на берег Тибра, а сходит на него просто с Асканием, а Гамилькар Барка приводит к алтарю богов не сыночка Ганнибала, а просто Ганнибала, и это суровое имя без стоящего рядом «сыночка» не дает ребятам возможности представить Ганнибала девятилетним. Они видят его скорее сорокалетним, жестоким воином, покрытым шрамами, и история, и без того не слишком-то трогательная, теряет все очарование.

Из задач по арифметике тоже ушла фантазия: «Мальчик читает книгу, в которой четыреста страниц. В первый день он прочел три шестнадцатых книги, а во второй пять тринадцатых оставшихся страниц. Сколько страниц ему осталось прочитать?» Какой занудный мальчик! И какая разница между ним и веселой старушкой, покупавшей 0,001 метра ткани! Читая такие задачи, дети не только не хотят их решать, но и теряют всякий интерес к математике.

Так вот, маэстро Антонио Гарбини был как раз одним из тех, кто учил арифметике на старый манер. Его ученики, затаив дыхание, ловили буквально каждое слово его задачек, открывавших им волшебный мир, полный странных чудаковатых персонажей. Для него же, для бедного маэстро Гарбини, чей конвертик с зарплатой весил меньше пушинки, эти задачки открывали мир, существовавший вне времени и пространства, тот мир, где самый бедный из бедняков может жить в полном довольстве и даже купить себе лошадей, а жене своей соболиную шубу.

Маэстро Антонио Гарбини из четвертого «А» выдумывал такие задачки, чтобы не умереть.

Это и был его секрет, который ушел с ним в могилу. Я решил поведать о нем, чтобы и другие знали, как защититься от слишком тяжелой реальности, укрыться от которой можно лишь в придуманном волшебном мире.

Чтобы никто не потревожил его в этом мире, маэстро Гарбини закрывал на ключ дверь класса и, прикрывая рукой глаза, чтобы ничто не могло вернуть его к реальности, от которой он хотел убежать, начинал диктовать задачу — медленно, смакуя каждое слово: «Синьор Альберто входит в мясную лавку и покупает себе на 0,25 лиры большой широкий ломоть ветчины весом в триста семьдесят пять граммов…»

Иногда он не успевал закончить, потому что при упоминании о весе этого большого куска ветчины мальчишки восклицали: «Но синьор учитель, это же невозможно!» Тогда он с силой стучал указкой по столу, заставляя их замолчать.

Его указка была способна справиться только с мальчишками, но маэстро Гарбини этого было достаточно. Он успевал насладиться ломтем ветчины, купленным всего за пару монет.

Но на этом наш маэстро не останавливался. Не меньше ветчины он любил вино. Поэтому он переходил в винную лавку, в которой была «бочка с тысячью литров доброго вина, за которое владелец лавки заплатил 12,45 лиры. Сколько он заплатил за литр? И по какой цене ему нужно продавать вино, если на каждых ста миллилитрах он рассчитывает заработать 0,0015 лиры?» Да уж, бесхитростный винодел!

— Побыстрее, ребята! — торопил их Гарбини.

И ребята, чтобы ему угодить, быстренько считали, и из их расчетов выходила такая смехотворная сумма за литр вина, что их учитель мог позволить себе и два.

Но он никогда не выпивал больше одного, потому что не хотел выглядеть недостойно, особенно перед своими учениками.

Лицо его тогда принимало интересный оттенок, и горячая кровь приливала к вискам. Рука переставала дрожать, и, когда он показывал на карте Францию, это была действительно Франция, а не Англия или Германия.