Воспоминания о Штейнере

На других поприщах тоже работали русские; г-жа Эльрам, бывшая директриста гимназии в Петербурге, заведывала точильней, важным для нас учреждением; ежеминутно ломались стамески; работающих по дереву летом 14‑го года было более полутораста человек; сломанные стамески стекались десятками к бедной Эльрам, от которой несло керосином за версту: с утра и до вечера она скрипела стамеской о камень; петербургская "Ф" возилась с кухарками в кухне кантины, приготовляя обед для работающих; студент "М", химик, с Эккартшейн производил опыты в лаборатории по добыванию красок; временами из Парижа являлся русский инженер Бразоль, замешиваясь в работы; Фридкина (врач и художница): 1) участвовала в резных работах, 2) лечила в Дорнахе; Ильина с утра до ночи отстукивала на машинке для М. Я. Штейнер годами; М. В. Волошина принимала деятельное участие в художественных мастерских, подготовляя живопись малого купола; Т. В. Киселева вела ряд эвритмических групп и лично работала по эвритмии с доктором и с М. Я.; все временно приезжавшие или жившие месяцами в Дорнахе русские (главным обраюм, москвичи) принимали посильное участие в работах: О. Н.А., Б. П.Г., Н. А.Г. и др.

Когда создалась уже группа первоначальных исполнительниц эвритмии, то в ней ГРУППА русских заняла видное место: Киселева, Н. А. Поццо, Богоявленская, А. А. Тургенева, мадам Нейшеллер, явившаяся из Петербурга. Если сложить сумму работ в разном направлении, произведенных в месяцах (даже в годах) маленькой русской группою, то эта сумма выйдет весьма и весьма почтенной.

Вспоминая резчиков по дереву, я должен отметить в ядре ее стоявших и все время интенсивно работавших, пока судьба позволяла им жить в Дорнахе, следующих лиц: Дубаха, Штрауса, Митчера, Кемпера, Людвига, Вегелина, Вольфюгеля, Фадума, А. А. Тургеневу, Н. А. Поццо, мадам Эейзенпрейс, фон Гейдебрандта (брата педагогички), художниц Кучерову, Друшкэ, Гюнтер, Дюбанек[355], фр. Хольцлейтер, фр. Бай; были и другие, постоянно работавшие по дереву, как покойный Т. Г. Трапезников, гостившие с год А. С.П. и М. И. С. Но без перечисленных мною лиц, все время волновавшихся сознательно и ведших ритм резной работы, можно смело сказать: первый Гетеанум не был бы вырезан; кроме самой работы, постоянно возникали тысячи недоразумений, забот (недостача дерева, переговоры со столярами, установление плана и т. д.). Перечисленные лица в полном смысле слова являлись нашими вожаками, вдохновителями в работах; и осуществителями плана доктора.

Совершенно не мыслю стекольное отделение без Тадеуша Рихтера, который обзаводил машины, подбирал группу, готовил эскизы и т. д., без главного "стекольщика" Д. ["Л"], без голландца Ледебура, без фр. фон-Орт, фон Моя, без Виги Седлецкой, без "С" и без милой брюнеточки (забыл фамилию); кто еще работал перманентно на стеклах, не могу установить (кажется, супруги де-Ягеры[356]).

Среди архитекторов — инженеров отмечу Шмидта, Энглерта, Эейзенпрейса[357], заезжавшего Бразоля.

Среди лиц, упорно занимавшихся прикладным искусством (детали лестниц, внутренного убранства дома Гросхайнца и т. д.) отмечу художника Розенберга.

Среди корпорации художников — живописцев, усиленно работавших над разработкою эскизов куполов и потом работавших в куполе, необходимо отметить: Линде[358], бар. Эккарштейн, мужа и жену Поляк, Классен[359], Волошину, мадам Перальте[360] и англичанина (забыл фамилию: нечто среднее между Гильденштерном и Розенкранцем); отдельно работали Катчер и Мэрион (лепные работы, негативы форм).

Столярная находилась в ведении Лихтфогеля[361].

В химической лаборатории работали Шмидель[362], "М", Эккартштейн.

Следует отметить самоотверженную и неблагодарную работу наших "кухарок"; "кантина" была своего рода центром; там сидели часами; каждый день надо было сварить обед, ужин и два раза чай и кофе; если принять во внимание, что "едоки" насчитывались многими десятками, а в иные периоды сотнями, то проблема кормежки голодных от физического труда работников не была так проста, как оно могло показаться сперва; Уже скоро "кантина" пустила ответвление сельскохозяйственное: стали разводить огороды, чтобы иметь свои овощи (ведь овощей шла уйма); среди доблестных, а порой героических хозяйственниц отмечу главным образом две фигуры: фрейлен Митчер[363] и баронессу Гамильтон; помниться еще постоянно хлопочущая тощая бергенка и наша петербуржанка "Ф" (до отъезда).

Наконец, эвритмически — художественная секция, с 15‑го года вышедшая на подиум и перманентно работающая над новыми и новыми номерами, была подлинным зерном будущих сложных художественно — исполнительных организаций, в ней зревших; тут отмечу: певицу Рикардо, музыкантов Стютена и Ван — дер — Па — альса[364]; группу эвритмисток (Киселева, Богоявленская, Валлер, молодая Вольфрам, Фельс[365], Фай, А. А. Тургенева, Н. А. Поццо, Зонненкляр, одно время постоянно выступавшие барышни Лей, Эйзенпрайс, появлявшаяся среди них Смитс, де-Ягеры, Абельс и т. д.).