Воспоминания Пьера Изместиефф, потомка русского княжеского рода Долгоруких и французского рода Блукет, талантливого шпиона, успешного бизнесмена, люб

По-прежнему я читал Le Monde и таким образом узнал, что INSEAD в Фонтенбло, где уже учился Пижоль, считалась одной из самых лучших школ бизнеса в мире. Поступить туда было трудно (из нескольких тысяч желающих со всего мира поступить удавалось только двумстам студентов). Для поступления и учебы нужно было знать обязательно немецкий, английский и французский, так как лекции в этом заведении читались на трех этих языках. Нужно было получить хорошие оценки по знакомому вам уже экзамену ATGSB, заполнить досье, сдать экзамен по экономике и провести два интервью с опытными бизнесменами или профессорами. Я очень заинтересовался учебой в INSEAD. Прошел всю, описанную мной, процедуру и, к моему удивлению, был принят, о чем я узнал от Пижоля.

Чтобы учиться в MBA INSEAD вместо Сиракузского MBA, нужно было решить еще и финансовый вопрос. Обучение в INSEAD было платное. Стоимость рассчитывалась в двух вариантах. Первый — 15 000 франков, это примерно 3000 долларов, для независимых студентов, и второй — в два-три раза дороже для тех студентов, обучение которых оплачивали компании и фирмы. Я все подсчитал, составил два бюджета. Один американский, где можно было учиться бесплатно, но курсы растягивались на 2 года, другой — французский, где диплом получали через 10 месяцев. Были моменты в пользу Франции, например, жена имела работу, это было хорошим подспорьем, а в Америке, куда я планировал уехать всей семьей, рассчитывать на это было невозможно. В итоге мы с женой решили уехать в Фонтенбло и поступить в INSEAD. Дед согласился мне помочь и выписал чек на 5000 франков.

Летом 1970 года до начала занятий я поехал на месяц в Берлин, чтобы «освежить» мой немецкий. Это мне и другим студентам посоветовали в INSEAD. В Берлине я познакомился с итальянцем Николо Селла де Мантелучи и Даниелем Гий, тесно сдружился с Жан-Люком Дебри, Тони Хамбро и Луи Ферраном, жил в одной комнате с сэром Дэвидом Пулем. Днем мы ходили в немецкий институт, а ночами гуляли в барах и на дискотеках Кюрфюрстендамм. Красивых немецких девушек хватало на всех желающих. Конкуренция была слабая, так как в то время Берлин был центром немецкого гей-движения. Иногда мне приходилось договариваться с Дэвидом, чтобы он предоставлял мне комнату для встреч, на что он всегда мило соглашался. Однажды была организована экскурсия в Восточный Берлин. Я не поехал, побоявшись, что коммунисты задержат меня как русского беглеца, родившегося в Лейпциге.

В сентябре мы с женой сняли квартиру около Фонтенбло, которую освобождали Жак и Мадлен Пижоль. Перевезти наши вещи с юга Франции мне помог мой шурин Жан-Луис на грузовике его папы и моего тестя.

Дочь записали в начальную школу, Мари-Терез сразу устроилась на работу, и начался мой самый счастливый студенческий год. Работать я не мог, так как расписание занятий плотное, нужно было только учиться вместе с мировой элитой. Со мной учились студенты из Polytechnique, из HEC, из Ecole Centrale, из Оксфорда, из Кембриджа… Всех не описать. Вначале было тяжело только потому, что 80 % лекций «case studies» — изучение конкретных ситуаций и проблем конкретных предприятий проводились на английском языке. Приходилось читать каждый день больше 300 страниц на английском, с чем я справлялся, но потом собирались маленькими группам, где каждый защищал свою позицию и свои решения, причем тоже на английском. В университете в основном все было письменно, поэтому к большому объему устной информации я был не очень готов. Зато англичане дебатировали блестяще и вызывали одновременно ревность и восторг у всех остальных студентов.

Но я довольно быстро адаптировался, и учиться стало легко и очень интересно. Кроме друзей по Берлину, появились четыре новых Игорь Ландау, Питер Кралич, Даниель Гий (которого я уже знал по учебе, но прежде мы не дружили) и Альфонсо Лопес.

Самым харизматичным из нас был Игорь, он познакомил меня со своим отцом, с которым я всегда общался на русском языке. Питер Кралич меня удивил своими способностями: приехав из Югославии, из Словении, не зная французского языка, выучил его за 3 месяца, слушая пластинки. Он был доктором немецкого университета, где оплатил свое образование, играя профессионально в баскетбол. И еще ему отказали в уроках быстрого чтения, обосновав, что быстрее чем он читать невозможно. Даниель Гий — суперспортсмен! Он занимался боксом, ходил на лыжах и ездил на гоночном велосипеде, на котором тренировался чуть не каждый день. Но он также был доктором по физике! Но и гулякой был таким же, как я. Альфонсо из Колумбии был очень скромным, но знал очень много и даже неплохо говорил по-русски. Был женат на Фине, яркой красотке из Венесуэлы. Мы стали дружить семьями. Но Мари-Терез комплексовала в этой элитной среде.