Воспоминания Петра Николаевича Врангеля

генералу Абрамову – обеспечив себя со стороны Большого Токмака, в кратчайший срок разбить бердянскую группу красных;

генералу Кутепову – подчинив себе 2-й армейский корпус, разбить ореховскую и александровскую группы красных. По окончании указанной операции сменить части 2-го армейского корпуса.

Не ожидая, что наши части успеют так быстро произвести перегруппировку, красные перешли 21 июня в наступление и ворвались в Большой Токмак. При поддержке танков противник был выбит из города и отброшен на север. Одновременно противник повел наступление против 34-й пехотной дивизии вдоль линии железной дороги Александровск – Мелитополь и к ночи 22 июня занял Михайловку, западнее станции Пришиб. Частями Сводного корпуса генерала Писарева красные были атакованы 23 июня во фланг и бежали на север. Части 1-го и 2-го армейских корпусов очищали от красных район Большого Токмака, Щербаковки и Янчокрака. 23 июня противник начал отход на всем указанном фронте. За операцию с 20 по 23 июня на ореховском и александровском направлениях было захвачено свыше 3000 пленных и много трофеев. За период с 15 по 23 июня (вторая крупная операция Русской армии) взято свыше 11 000 пленных, 60 орудий, 300 пулеметов, два броневика и большое количество огнестрельного и холодного оружия. План красного командования очистить Северную Таврию от Русской армии потерпел полную неудачу.

Новая наша победа укрепила еще более положение власти и вселила в население уверенность в твердости нашего положения… В Севастополе радость победы была омрачена несчастьем. 21 июня в два часа дня взорвались передаточные артиллерийские склады в районе Килен-бухты. Взрыву предшествовал пожар в химической лаборатории. Причины пожара, несмотря на все усилия, выяснить не удалось. Производившиеся впоследствии несколько дознаний так и не могли выяснить, был ли налицо злой умысел или небрежность. На самом складе находились преимущественно старые немецкие снаряды и лишь небольшое количество русских полевых и ружейных патронов, предназначавшихся к очередной отправке на фронт. В непосредственной близости от склада стояли только что прибывшие с артиллерийскими грузами из-за границы два транспорта – «Саратов» и «Чита ди Венеция». Пожар грозил им взрывом. Дождь снарядов и осколков осыпал все кругом. Команда близстоящего линейного корабля «Генерал Алексеев» вывела на буксирах оба парохода, предотвратив возможность большого несчастья. Жертв почти не было; всего лишь несколько раненых, но город пережил тревожные часы.

Воспользовавшись временным затишьем на фронте, я проехал к донцам. Полки успели полностью сесть на коней. Огромное количество захваченных при разгроме конного корпуса Жлобы лошадей, седел, оружия и обозов дали возможность пополниться дивизиям. Еще недавно, непривычные к пешему бою, казаки едва могли считаться боеспособными; теперь казачья конница представляла грозную силу. Когда я смотрел на проходившие мимо меня стройные ряды, мне казалось, что я вижу сон, – чудесное возрождение русской конницы.

Вернувшись в Мелитополь по объезде донских частей, я немедленно проехал в Севастополь.

Объявленная мобилизация проходила успешно. Тяжелые беспрерывные бои в течение пяти недель вывели из строя массу людей. Ряды армии таяли. Новые пополнения не могли возместить всех потерь. Являлась необходимость искать новых источников пополнения. Известное число офицеров и солдат мог дать тыл. Принятыми мною решительными мерами бесконечно размножившиеся и разросшиеся до моего вступления в командование штабы и управления беспрерывно сокращались. За последние два месяца было расформировано более трехсот шестидесяти учреждений, однако я надеялся иметь возможность расформировать еще не менее ста пятидесяти. Рядом приказов по военному и гражданскому ведомствам было предложено немедленно отчислить в строй из всех тыловых учреждений всех здоровых воинских чинов, исключение делалось для специалистов и лиц, занимавших должности не ниже начальников отделений, заменив отчисленных полными инвалидами.