Воспоминания последнего Протопресвитера Русской Армии и Флота (Том 1)

Ужасные минуты переживали мы после объявления войны, - рассказывал он мне, - крепость наша тогда еще не была закончена. Недостроенные форты стояли без орудий (Потом орудия были привезены из Осовца и Ивангорода (крепостей).). В момент объявления войны граница против крепости и самая крепость охранялись всего тремя полками 26 пехотной дивизии, одним полком 43-й дивизии и 26 артиллерийской бригадой, - это была вся наша сила. Два полка стояли на самой границе, два - позади ее. А против этой крошечной силы стояли три или четыре немецких корпуса. Что им стоило опрокинуть нас и идти триумфальным маршем на Гродно и дальше. Ужас охватил население Гродно. 20-го июля, в 4 часа дня, Гродненский архиепископ Михаил с духовенством служил на площади молебен перед вынесенной на площадь святыней города Гродно - Коложанской иконой Божьей матери. Собрался весь город. Стон стоял от рыданий толпы... В этот вечер Вильгельм повернул свои корпуса на Францию. Гродно было спасено.

Ко времени нашего приезда в Барановичи (2 авг.) боевая картина фронта совершенно переменилась. Пользуясь бездействием неприятеля, занявшегося французским фронтом, наше командование успело собрать на границе Восточной Пруссии большие силы. На восточной ее границе вытянулись войска Виленского округа, образовавшие армию, под командой {142} генерала П. К. Рененкампфа, в составе корпусов III, IV и ХХ-го и 51/2 кавалер. дивизий, при 55 артиллерийских батареях. К 4 августа эти корпуса стояли на границе в полном составе. На южной границе Восточной Пруссии собиралась II-я армия генерала А. В. Самсонова, в составе корпусов I, II, переброшенного 9-го августа в I-ую армию, VI, XIII, XV и ХХШ-го. Хотя к 4 августа эта армия еще не была в

сборе, однако, генерал Рененкампф в этот день со своей армией начал наступление.

Против армии Рененкампфа немцами были выдвинуты I, XVII и XX армейские корпуса и I резервный с ландверной бригадой, - всего 8 с половиной пехотных дивизий против 6 с половиной русских. Конницей русские превосходили немцев, а артиллерией - несравненно немцы (95 батарей, в том числе 22 - тяжелой артиллерии против 55 русских).

Немецкие войска не смогли выдержать натиска наших корпусов, - началось отступление. Рененкампф быстро занял Сталюпенен, Гумбинен, Инстербург и уже угрожал Кенигсбергу. Немцы оказывали не особенно сильное сопротивление; наши войска не везде имели одинаковый успех; по местам продвижение давалось после жестоких потерь... Но воспитанный на приемах Китайской и Японской войн, генерал Рененкампф в своих донесениях неудачи замалчивал, успехи преувеличивал и раздувал. Значительный успех был раздут до размеров огромной победы.

Что происходило в Ставке после шумных извещений генерала Рененкампфа, этого я не знаю, ибо с 7-12 августа я странствовал по фронту в районе Владимир-Волынск-Холм-Люблин, посещая боевые части и госпиталя. Во Владимир-Волынске я, между прочим, видел следы первого боя с австрийцами, трофеи в виде пленных и разных предметов обмундирования и пр., привлекавшие тогда к себе большое внимание.

В Холм я приехал в воскресенье 10 августа. В чудном Холмском соборе в этот день Холмский епископ {143} Анастасий совершал литургию, а после нее на площади перед собором торжественный молебен по случаю победы, одержанной войсками генерала Рененкампфа. Площадь была заполнена многотысячной толпой. Среди молящихся находились: командующий V армией генерал П. А. Плеве и начальник его штаба генерал Е. К. Миллер, - оба лютеране. Епископ Анастасий перед молебном произнес одушевленную патриотическую речь, а после молебна поднес генералу Плеве икону. (Кажется, копию Холмской иконы Божией Матери.) Плеве на коленях принял икону из рук епископа. После литургии оба генерала, я и Холмский губернатор обедали у епископа Анастасия. Из беседы с генералами и из той торжественности, с какою праздновалась победа, я понял, что победу считали очень большой.

Восточная Пруссия - житница Германии. Вступив в нее, наши войска нашли там изобилие благ земных. Все солдаты закурили сигары. Гуси, утки, индюки, свиньи начали истребляться в невероятном количестве. Бывший тогда командиром одного из баталионов 169 Новотрокского полка полк. Брусевич рассказывал мне в сентябре 1914 г., что наши солдаты в Восточной Пруссии буквально объедались свининой и домашней птицей. Дело доходило до больших курьезов. Подходит однажды полковник к ротному котлу и спрашивает у кашевара: "Что сегодня на обед?" "Так что борщ, ваше высокоблагородие", отвечает кашевар. "А ну-ка, дай попробовать". Кашевар открывает котел, в котором оказывается какая-то темно-бурая жидкость. "Что ты клал в борщ?" спрашивает полковник. "Так что свинины, гуся и утку", - отвечает кашевар. "Почему же он у тебя черный?". "Так что, ваше благородие, я еще подложил два фунта какао и два фунта шоколаду"... "Да ты с ума сошел!... "Никак нет. Уж очинно скусно, ваше благородие"... Полковник однако, отказался от пробы.