Воспоминания Противоречивой

Лилия в ответ лишь ухмыльнулась:

– Что, что… Когда он вытащил Ваську из сугроба, куда машинально пнул, он уже синий был.

– Так что, выходит, Ваську глюкнуло, что он Йети встретил? Маразм крепчал?

– Нет, – нетерпеливо ткнула Противоречивую в бок. – Это Йети мне и пишет!

Девушка хрюкнула только уже, будучи недовольной от грубого обращения, и окончательно охренела от подробностей:

– Я, конечно, подозревала, что ты дама общительная, но что ты еще и общаешься с высокообразованными Йети, которые письма писать умеют, я впервые слышу!

– Не просто письма, а электронные! Ты что, думаешь, прогресс туда не дошел? Чем же снежные люди плохи? А? Я вот хотела всю их семью к нам пригласить на эфир, а ты! Ууу! Профессор Нечистологии, называется, – обиделась Лилия.

– А Йети к тебе приставал? – с хитренькой мордахой подкатила Проти к подруге.

– Он что, самоубийца что ли? Ты видела его женщину? Побьёт так, что о любых рыжих ведьмах на век забудет.

– Тоже верно… Ладно, это все не имеет значения! Сейчас важно то, что Васька впервые в жизни накололся с вымораживанием мозга другим… эээ… личностям! Вот, видимо, когда Йети его достал синенького из сугроба, он потащил его прямо к себе в пещерку… хммм… отпаивать чаем! В итоге нашего vassago чай не проканал… как он утверждает. Чай не верно заваренный, отчего вкус испорчен напрочь. Неправильные условия хранения, то сё…

– Ооо… Чай! Какой у него чай, – всхлипнула вампирша, уткнувшись в монитор. – Он не просто напился чаю, его торкнуло.

В этот момент Лилия повернула монитор с презабавнейшим фото к Противоречивой. На фото был изображен ошалевший от счастья vassago в обнимку со снежной бабой… транссексуалкой.

Противоречивая от увиденного подавилась воздухом (мысленно готовясь к официальному разводу):

– И вот примерно где-то в эти часы он начал парить мозги Йети! Сначала объяснял, почему тот неверно заваривал чай, и что баба – транссексуалка у него кривая и неправильная!

– Да ну? А Йети пишет, что vassago этой бабе отвешивал изысканные комплименты и предлагал ей поехать с ним в дальние края, прихватив прекрасного чаю с собой!

– Все они мужики двуличные – нам говорят одно, комплименты отвешивают, а в компании среди своих так и прет, так и прет самое интересное мнение их о нас…

– Вот-вот. Все они… Эх… Так ты не в курсе, но под конец, он вообще предложил ей выйти за него замуж?

Противоречивая за неимением ничего другого подходящего промолчала, озадаченно теребя мочку уха:

– Не у меня одной брачный период начался. Я вот всякие звуки издаю: мяукаю да хрюкаю. Интересно, а какие звуки vassago издаёт, когда у него брачный период? Монотонное завывание на тему «выходи за меня замуж – я тебе все мозги вынесууу»?

Лилия зашлась в полуистеричном хохоте:

– У меня вот точно брачный период. Но вроде я ничего такого не издаю. А Вася… Хм, – представила себе несчастную снежную бабу.

Противоречивая в ответ лишь поковыряла в носу большим пальцем ноги. Вампирша изумилась, вытаращив глаза до невероятных размеров:

– Ты пошла в школу акробатов?

– Это вынужденно. Вроде как ковырять прилюдно в носу рукой жутко не прилично уже. Не оригинально, знаешь ли. Люди не понимают подобных жестов не только в приличном обществе, но и среди алкоголиков бездомных. Там ещё более интеллигентные граждане попадаются, чем может представить себе всё высшее общество Англии.

– Ну да, ну да, – Лилия скептически огляделась. – Это точно.

И, покосившись на Проти, которая изогнувшись буквой «зю» чесала ухо, девушка тихонько, мелкими шажками, переместилась к выходу и сбежала, вспомнив о внезапных неотложных делах.

***

Прогуливался у редакции. Подумал – может зайти? Настроить, починить, сломать чего и … повеселить.

Сразу заходить не стал. Для начала просунул голову в щель между дверью и косяком. Аккуратно и медленно. Во избежание. Вдруг в плохом настроении. Не заметили. И даже не шевельнулись в направления движения воздуха. Что-то быстро строчили перьями на бумажках.

Решил, что надо их отвлечь. От дела. Зашел в кабинет двух редакторш. Не обратили внимания. Продолжали строчить. У Лилии чернилами был измазан весь нос. Будто не пером писала, а… им самым, да. У Протьки очки (от Крути Охренительного, крутые очочки делает, модные, как у бабушек) сползли даже дальше кончика ее длинной любопытной хлюпалки. И оказались где-то под ней. Грозя упасть на пол в любую минуту.

Собрался сказать что-нибудь веское. Значительное. По поводу их вида. Уже раскрыл было рот, чтобы съязвить. Но синхронным движением обе запустили в меня по баночке чернил. Не поймал ни одной.

Заставили писать статью. "Слово главного редактора" называется. Повышение, однако. Не претендовал на подобное никогда. Полчаса сидел и думал. Определился, что точно необходимо что-нибудь забавное, насыщенное. Внушительное. Да! Ничего конкретного придумать не смог.